Звезда над степью: Бадма Цыренович Цыренов

15 ноября 2021 года исполнилось бы 90 лет одному из самых видных руководителей Агинкого Бурятского округа, политическому и государственному деятелю, председателю Агинского окрисполкома с 1968 по 1975 гг., депутату Верховного Совета СССР седьмого, восьмого, девятого созывов, кавалеру орденов «Знак Почета» и Трудового Красного Знамени Бадме Цыреновичу Цыренову (на снимке). Известный забайкальский писатель, поэт Виктор Балдоржиев является соавтором книги Гармы Цырендашиева «Звезда над степью» – о жизни и деятельности Б.Ц.Цыренова. Очерк «Звезда над степью» - одна из его многих публикаций, посвященных Бадме Цыреновичу. Предлагаем его для широкого круга читателей «Агинской правды», как в печатном виде, так и на нашем сайте.

Почти 20 лет назад я назвал так книгу о нем. Было бы нелогичным и непоследовательным назвать по-иному и этот очерк, ибо для всех, кто помнит и знает о нем, Бадма Цыренович Цыренов всегда будет Звездой над степью…
Буряты могут назвать десятки фамилий - народных героев, своих руководителей, которые вели округ до современного состояния. Именно им мы и обязаны всем: они просвещали народ, защищали его интересы, преобразовывали жизнь. По-моему, среди них нет ни одного человека, осевшего в столице, хотя выбираться из своей среды для обогащения опытом следовало бы. Современные руководители – их ученики и последователи.
Вот такие мысли возникали у меня в доме Бадмы Цыреновича Цыренова, когда я с интересом рассматривал буфет, сделанный его руками. Прекрасное творение! Человек руководил округом, мог бы купить любую мебель, а вот, поди ж ты, собственноручно мастерил столы, стулья, буфет. 
Метод - это, если хотите, способ достижения цели, совокупность приемов, значит, и образ жизни большого Мастера, каким и был Бадма Цыренович Цыренов. Именно в силу своего образа жизни и останется он навсегда в памяти агинских людей Звездой над степью. Потому что эта путеводная Звезда придает уверенность, дает человеку возможность достигнуть цели. Собственный пример – единственное, что мы можем оставить потомкам.
Такие примеры в округе есть. О них знают, их, в силу способностей, наследуют, их обогащают. Эта преемственность непрерывна. 
Вот почему я еще раз расскажу о Бадме Цыреновиче Цыренове.
В жизни этого человека был случай, когда его не смогли исключить из партии и уволить с работы даже могущественные секретари ЦК КПСС М.А.Суслов и И.В.Капитонов. Конечно, смогли бы, но за председателя Агинского окружного исполнительного комитета горой встали члены двух бюро – окружкома и обкома партии. Во время бурных дебатов в местных бюро, звонили и Суслов, и Капитонов. Что решили с Цыреновым? Первый секретарь обкома партии А.И.Смирнов ответил – выговор. В ЦК партии с таким решением хмуро согласились. Инцидент был исчерпан.
Таков был профессионализм и авторитет Бадмы Цыренова. Человека из рода баруун хуасай, одного из самых сильных родов бурятского народа. А скандал был нешуточный, международного масштаба: монгольские коммунисты пожаловались на Цыренова в Москву.
Много раз я был в этом живописном месте, окруженном поросшими лесом горами, маленькой речушкой Адагалик. Место называется Хужартай. Рядом село Чиндалей. Недалеко невысокая, треугольной формы гора, название которой с бурятского переводится «Сердце». Здесь и родился 15 ноября 1931 года Бадма Цыренович Цыренов. Конечно, местом рождения в метриках бурят записывали близлежащие села, поселки, случалось и города. Но многие буряты родились на чабанских стоянках, фермах, которые находились в какой-нибудь местности. Это и есть их тоонто – место рождения, куда после распада атеистического режима ездят почти все буряты, чтобы помолиться.
Лхамажаб Цыреновна Цыренова, единственная сестра Бадмы Цыреновича, рассказывала, что отца их звали Цырен Анудариев, мать – Дулмажаб Дугарова. Сестра и брат почти не помнили отца, рано умер. Воспитывала их мать, которая работала на Хужартайской ферме.
С детства Бадма Цыренов был лидером сверстников, воспоминания которых проявляют образ неугомонного и веселого, крепкого и смышленого бурятского мальчика. Учился в трудные военные годы в Чиндалейской начальной школе, школе колхозной молодежи в Таптанае. Вот отрывок из воспоминаний Лхамажаб Цыреновны:
«Летом 1947 года, сразу после похорон мамы, председатель колхоза забрал Бадма-ахай на сенокос. Там он работал на тракторной сенокосилке. Но хотел учиться и попросил председателя колхоза отпустить его на учебу в Читинский техникум механизации и электрификации сельского хозяйства. Это была его мечта! Но председатель не отпустил. Тогда Бадма-ахай оставил сенокосилку и ушел в Читу в бурятском тэрлике и гутулах (сапогах), которые когда-то сшила ему мама. Он был упрямым человеком, мой незабвенный брат, всегда добивался поставленной перед собой цели.
Теперь он стал приезжать на каникулы. Привозил мне иголки, нитки, пуговицы… Уже на третьем и четвертом курсах Бадма-ахай мне дарил материи на кофты, юбки, платья. А однажды привез отрез на пальто с шелковым подкладом. Бедный, бедный бурятский подросток, где он только зарабатывал деньги?..»
На этот вопрос дает конкретный ответ друг детства и одноклассник Бадмы Цыреновича Лодой Найдаров:
«Бадма поступил в Читинский техникум механизации и электрификации сельского хозяйства. Любовь к технике в нем была заложена с рождения.  Там он нашел списанный двигатель, старую раму и запасные части трактора «ХТЗ». Было чему дивиться студентам и учителям техникума, глядя на проворного бурятского подростка, собиравшего из ржавых и сломанных деталей трактор. И вот трактор затарахтел, черные выхлопы дыма полетели в голубое небо, улыбающийся и чумазый Бадма сел за руль и поехал по улицам послевоенной Читы вспахивать картофельные поля. Мне кажется, что он вышел из стен техникума с инженерным образованием…»
В этих двух воспоминаниях – характер Бадмы Цыренова, который с годами стал методом, образом жизни. Позже этот образ отразился во всех сферах жизни Агинского округа: быть целеустремленным, самостоятельным и всегда добиваться конкретных результатов не на бумаге, а на деле.
Свои воспоминания Лхамажаб Цыреновна закончила сильными, предсмертными словами своего брата: «Но что ж, раз досталась нам такая непобедимая болезнь, будем и мы крепки духом, не дрогнем перед ней»…
Какой мужественный образ предстает перед нами, какой пример воли и духа человека!
Он прожил всего 43 года. А сделал столько, что даже поверить трудно. И был при этом простым и доступным всем человеком. Высокий и статный, стоял вместе со всеми в очередях, нес в авоське домой продукты, знал размеры одежды всех своих детей, стрелял из лука, мастерил дома бурятские ножи и пуговицы, отец был большим мастером. И все время думал, думал, думал. Но кто об этом знал? И делал. Об этом знали все, ибо результаты были зримые. 
Я внимательно изучил жизнь Бадмы Цыреновича, выслушал множество людей, прочитал воспоминания. И предо мной ожил образ человека, обреченного все время мыслить. Непрерывно. 
Вот что говорила Лхамацырен Жигжитовна, жена Бадмы Цыреновича:
«Он был настоящим мужчиной, мужем и отцом – главой и опорой семьи. Любому делу отдавался всей душой и сердцем, на работе кипел. Где бы ни появлялся, все вокруг него начинало меняться, перестраиваться, становиться лучше и краше. Получив зарплату, покупал детям одежду, еду. Был большим знатоком детской одежды, знал все размеры своих детей…
Человек слова и дела, он ожидал того же и от других. Ожидания эти не всегда оправдывались, и тогда он болел всей душой. Не понимал, как человек не может сдержать данного слова? Как тогда верить таким людям, как дальше жить и работать? Но в любом случае он уважал всех! Помню, как от чистого сердца он беседовал с близкими людьми, делился с ними думами. Радовался, когда встречался с друзьями детства, до слез смеялся, вспоминая смешные случаи…»
Приступая к очерку, я хотел перечитать созданную мной и Гармой Цырендашиевым книгу о нем, но среди множества красочных современных изданий не мог найти книгу. У меня было много авторских экземпляров. Ни одного не осталось. Думаю, то же самое, наверное, и в квартирах Бадмы Цыреновича, Гармы Анандаевича, детей, где тоже должны быть храниться эти же книги. Все экземпляры на руках. Наверное, настала пора дополнить и переиздать. Новое поколение должно знать о героях прошедшего века.
После окончания техникума, а ему тогда не исполнилось еще и девятнадцати лет, Бадма Цыренов работал механиком колхозных МТС, главным инженером Ононской МТС. В те же годы женился. А в двадцать три года был призван на военную службу.
Его сослуживец Загда Шагдуров вспоминал:
«Но больше всего меня завораживали планы Бадмы. В далеком Магадане бурятский парень мечтал о преображении родной степи, где люди все еще жили в дырявых и ветхих юртах, в холоде, голоде и нужде. Они достойны лучшей жизни! И Бадма видел широкие проспекты и улицы поселков, асфальтированные трассы, прорезавшие густотравые просторы, веселых и счастливых людей. Он много испытал в сиротстве, а тот, кто много страдал, становится крепким и желает всем счастья. Он замолкал, а мы все просили его:
«Говори, говори, Бадма…».
После армии его назначили директором Агинской МТС. Было ему двадцать пять лет. А в двадцать семь Бадма Цыренов снова отправился на учебу и за два года окончил с отличием Саратовский институт механизации сельского хозяйства и получил квалификацию инженера-механика.
Затем он был назначен начальником Агинской инспекции по сельскому хозяйству, где проработал пять лет. Он был человеком дела, производственником, который признавал только конкретные результаты, которые должны отражаться на благосостоянии людей.
Изучив его биографию, я не обнаружил ничего, что говорило бы об общественных или гуманитарных науках. Не учился Бадма Цыренов и в партийной школе. Но уровень его познаний и свершений показывает, что он ценил философскую мысль и литературу, музыку и живопись. Вот какой интересный случай вспоминает композитор Базыр Цырендашиев:
«Много позже, когда Бадма Цыренович был уже председателем окрисполкома, по каким-то делам приехав в Агинское, я вошел в его кабинет. После традиционных приветствий и обмена новостями Бадма Цыренович вдруг ошарашил меня странным вопросом:
– Ты роман Михаила Шолохова «Поднятая целина» читал?
– Читал, – ответил я, недоумевая.
– Хорошо… Вот что: сегодня в Судунтуе будет общее собрание колхозников. Поехали со мной. Послушаешь… Это будет почище, чем собрание у Шолохова!».
Среди многих друзей Бадмы Цыренова были писатели, композиторы, художники, певцы. Интересно воспоминание Жаргалсайхана Дэмбэрэлийна, профессора, народного артиста Монголии о том, как он, будучи студентом Софийской музыкальной академии, приехал в Улан-Удэ, встретился с писателями и Бадмой Цыреновым, который увез его в Цокто-Хангил, где работал председателем правления колхоза, и устроил сольный концерт певца прямо на стригальном пункте, во время перерыва. Сценой служили огромные колхозные весы.
«Я вышел на сцену-весы, – пишет артист, – на меня смотрели десятки черных глаз на скуластых лицах. Я робко подошел к микрофону и начал петь… Это был мой первый сольный концерт!».
Бывший первый секретарь Агинского и Могойтуйского райкомов партии Алексей Бородин заканчивал свое новогоднее поздравление 1975 года семье Цыренова любимыми есенинскими строками Бадмы Цыреновича:
Выткался на озере алый свет зари,
На бору со стонами плачут глухари.
Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.
Только мне не плачется – на душе светло.
В конце своих воспоминаний Бородин написал:
«Это был настоящий, единственный в своем роде, Бадма – сын степей, вожак своего народа. Мужественный человек, не знавший зла, на душе которого всегда было светло…»
Председателем правления колхоза имени XXII партсъезда Б.Цыренова избрали в 1961 году. Село было полностью перестроено. Бадма Цыренов преобразил не только облик села, но и всего колхоза. Теперь у людей появилась возможность сравнивать. Устами жителей села и колхозников о Б.Цыренове сказал Дамба-Ринчин Цыренжапов:
«Его помнили, помнят и будут помнить мои земляки. За науку хорошо работать, за науку уважать себя и любить Родину, за науку красиво отдыхать и заниматься спортом. За огромную науку жизни!».
В январе 1965 года Бадма Цыренов был избран первым секретарем Агинского райкома партии, а в июле 1966 года его избрали депутатом Верховного Совета СССР седьмого созыва. В 1968 году он стал председателем исполнительного комитета Агинского Бурятского окружного Совета депутатов трудящихся. Было тогда ему тридцать семь лет.
Он созидал дух округа, собственным примером показывал, что любая ценность определяется не только свойствами, но более всего – своей вовлеченностью в сферу человеческой жизнедеятельности. 
У человека, который замкнут только на себе, не может быть никакой системы и никаких ценностных ориентиров, только недоразвитые дурные привычки и пороки, ибо при отсутствии системы ничто не совершенствуется. И Бадма Цыренович показывал настоящую систему нравственных ценностей, основанную на традициях бурятского народа. Он формировал тот стереотип поведения и такой менталитет, которые могли бы выдержать любые испытания. И это проявилось в конце старого и начале нового века.
Прежде всего, должен быть порядок и согласованность во всем. Агинский округ должен стать на территории страны – мобильной и организованной единицей. Бардак там, где ничего не организовано. Порядок создается много лет и многими поколениями, беспорядку легче, его может навести один человек за год, день, час…
Он был настоящим хозяином округа и вожаком народа. В национальных округах такая личность была большой редкостью. Зачастую председатель исполнительного комитета в округах был на втором месте. А здесь – на первом. За ним было все население. С этим нельзя было не считаться.
И секретари ЦК КПСС тоже приняли в расчет, что Бадма Цыренов личность неординарная. Об этом случае писал близкий друг и соратник Бадмы Цыренова, бывший первый секретарь Агинского окружкома партии Николай Федорович Носов. Наши колхозы косили на территории Монголии сено. Однажды механизаторы не доглядели за костром, пожар пошел гулять по степи, выгорела большая территория. В Чойбалсан отправили Бадму Цыреновича. Монгольские товарищи, до начала неприятного разговора, показывали гостю свои достижения. Прекрасную типовую школу, спортивную площадку, медицинский комплекс, другие объекты. С гордостью пояснили – все дар советского народа.
«Бадма Цыренович улыбнулся, – пишет Носов, – и вскользь заметил, что советские люди подарили монгольским друзьям такие чудесные комплексы, а мы тут столько времени уделяем разбору совершенно случайного пожара…» Вот тут и понеслась жалоба из Монголии в Москву.
И в этом случае весь Бадма Цыренович Цыренов. И в этом:
«Шла я как-то по улице и увидела возле только что построенного здания Бадму Цыреновича и человека, который показывал ему в углу здания квадрат, покрашенный в коричневый цвет. Бадма Цыренович начал оглядываться, увидел меня, подозвал и спросил:
– Вот дом построили… Подходит такой цвет?
– Кажется, темновато, нельзя ли чуток поярче и… потеплее, – неуверенно ответила я.
– Слышал? – повернулся Бадма Цыренович к человеку,  видимо, главному подрядчику строительства.
Квадратик перекрасили в красно-коричневый, более теплый, цвет. А потом в этот цвет выкрасили и все здание…».
Так вспоминала заслуженный врач России Цыпелма Цыбенова. А так – бывший водитель Бадмы Цыренова Владимир Ральдин:
«В свободные часы мы заезжали на культбазу, которая находилась на берегу Хара-Нура. Там он останавливался у одной молчаливой и доброй бурятской бабушки,  подолгу чаевал с ней и отдыхал, предавался мечтам и мыслям. Никто не мешал ему. Рано осиротевший, он видел в этой ласковой и тихой бабушке матерей всех бурят и свою мать. Я чувствовал это!».
Он ездил в Москву на сессии Верховного Совета, а заодно привозил студентам из округа продукты, беседовал с ними, заходил в кабинеты начальников трестов, беседовал с министрами. В степи останавливался у сломанного трактора и, отодвинув механизатора, ремонтировал, выполнял депутатские поручения. И все время думал, думал, думал… И смеялся, громко, раскатисто. И прекрасным голосом пел бурятские песни.
Встретился с министром цветной металлургии СССР Ломако, и вот уже проводят почти 100-километровую линию ЛЭП «Дарасун - Новоорловский ГОК», которая и сегодня дает электроэнергию округу. Побывал у министра связи: начали и построили Дом связи. Пригласил в округ министра автомобилестроения РСФСР Трубицына. Министр приехал. В округ отправили автобусы, грузовые автомашины, такси, хлебовозки, финансы, на которые построили 16-квартирный дом, гараж на 50 автомобилей. Несколько раз ездил в Москву – надо строить телевышку. Построили. За годы его руководства построили многие значимые объекты округа. Он видел компактный город, заказал проекты многоквартирных домов, мечтал об индустриализации и обводнении степи…
Мечтатель и практик, он видел будущее и, наверное, грандиозные сельскохозяйственные объединения появлялись перед его мысленным взором. 
Он любил степь. На праздничных вечерах всегда одаривал друзей песней. Закрыв глаза и на мгновенье замерев, начинал свою любимую песню «Гнедой скакун» или «Монголии прекрасные просторы». У него был мелодичный и в тоже время мощный голос. 
В июне 1974 года его в третий раз избрали депутатом Верховного Совета СССР. Он был заметным человеком без никакого внутреннего напряжения. Его можно было отличить везде – и в машинно-тракторных мастерских, среди колхозных механизаторов и чабанов, и в Кремлевском Дворце съездов среди министров и руководителей страны.
Он мужественно встретил болезнь. Умер второго января 1975 года, прожив 43 года с максимальной пользой окружавшим его людям. Он мечтал преобразить жизнь своих земляков, возвеличить трудом Родину. И достиг своей цели настолько, насколько это было возможно вообще.

В.БАЛДОРЖИЕВ.
Фото предоставлено окружным архивом.