Закаленные трудом и жизнью
Малое село Баян-Булак, административно относящееся, как и Адон-Челон, к сельскому поселению «Урда-Ага», во времена СССР было житницей и животноводческим ядром колхоза им.Чапаева – крупнейшего сельхозпредприятия Агинского Бурятского автономного округа.
Биография села – это образец и зеркало нашей истории. Коллективизация, репрессии, война, послевоенное время, этапы расцвета в советское время и упадка в эпоху российских псевдореформ – все испытали селяне. Но люди не сдались, работают, растят и учат детей, содержат скот – главный источник благополучия.
…С героями этой зарисовки мы встретились под вечер, шла к концу вечерняя дойка. После перевода часов буренки по биологическим часам мычат у своих дворов на два часа раньше обычного.
Соднома Жаповича Жамбалова и его супруги Жигзымы Жамьяновны (на снимках) в доме не оказалось. Обошли двор. Заметна хозяйская жилка: механические грабли, трактор, грузовик для подвоза сена. По блеянию козы находим хозяев – они доили рогатых животных. Содном-ахай держал упирающуюся козу за рога, а Жигзыма-абгай ловкими движениями рук наполняла подойник козьим молоком. Обычная картина для села. Но один штрих удивляет и вызывает уважение: им на двоих 175 лет! Каждый вечер они доят более десяти коров и коз, затем молоко сепарируют и получают сметану, варят творог и изготавливают другие молочные продукты.
Дальше наша беседа продолжилась на веранде. Жигзыма-абгай в очередной раз удивила нас – рассказывая о себе, семье, она ручной мясорубкой дробила черемуху, собранную на берегу Онона.
- Электромясорубкой надо молоть… - сочувствую я.
- Не-ет! Так вкуснее, наши родители мололи в ступах – это да! В черемуху тепло души передается, - парирует бабушка. И дает попробовать – вкусно! Содном-ахай и Жигзыма-абгай связали свою судьбу в 1950 году и уже 65 лет делят горести и радости вместе. Глава семьи рассказывает, что родился в 1929 году, а по паспорту он с 1932-го. Супруга старше на две весны. На Ононский участок (Баян-Булак) он переехал в 1938 году из колхоза им.Ворошилова Адон-Челонского участка. Родовые корни исходят от борзинских, адон-челонских бурят, осевших там в период коллективизации, наиболее зажиточные ушли в Монголию, Китай, спасая семьи, скот от раскулачивания.
Но не все убереглись от молоха репрессий. В 1938 году отца, рядового скотовода Жамбала Жапова, обвинив в антисоветской агитации, объявили врагом народа, и решением тройки в 1938 году сослали на десять лет в Красноярский край – валить лес. В 1944 году он умер от тяжелых испытаний.
- Как сейчас помню его адрес: ст.Решеты, абонементский ящик 230«я», - печалится и морщит лоб Содном-ахай. - Отец работал на конезаводе им. Первой конной в Боржигантае, готовил лошадей для Красной Армии, имел много грамот и благодарностей. Но ничто не спасло от доноса – семерых табунщиков ночью увезли, даже не разрешив попрощаться с родными. - Мать нас воспитала одна, была она крепкой и сильной женщиной, – говорит Содном-ахай.
Удивительно схожа биография Жигзымы-абгай. Ее отца, Жамьяна Эрдынеева, арестовали прямо в степи в 1936 году, обвинили по 58-ой статье в пангмонголизме, вредительстве и как кулака репрессировали и расстреляли в 1938 году в застенках Хабаровского ОГПУ.
- Остались мы впятером с мамой, работали, голодали, но выжили. Самым обидным было, когда за спиной шептали: «Дочь кулака», вдвойне – если говорили это в лицо. От горечи, обиды и слез опухали веки, - вспоминает ветеран. - В 1943 году закончила курсы военных санитарок и хотела ехать на фронт и найти отца.
У Жигзыма-абгай влажнеют глаза и дрожит голос.
– Но не судьба, назначили ветеринаром и учетчицей овец.
В 90-е годы им обоим пришли письма из прокуратуры о том, что их отцы признаны невиновными и полностью реабилитированы. Как жертвам политических репрессий, им государство выплатило по восемь тысяч рублей.
Содном Жамбалов до 1995 года трудился в колхозе учетчиком, ветеринаром, зоотехником, в системе райпо – заготовителем, водителем автолавки. Долгое время - заведующим зернотоком участка.
- При агрономе Владимире Раднаеве сеяли пшеницу, овес, зеленку. Окрестные земли были отданы под зерновые, – продолжает Содном ахай. - Тридцатитрехтысячное колхозное поголовье овец требовало сена, фуража, пастбища. Не то что теперь – две сотни овечек.
- А рекордные урожаи были?
- А как же! В 1986 году с полей участка собрали 12 тыс. центнеров зерна, на току места не было! - радуется он. - ЗАВ-20 не успевал сушить. Все сдавали государству.
Жигзыма-абгай тоже не сидела сложа руки: в годы войны работала учетчицей, пахала на быках. В мирное время - секретарем сельсовета, весовщиком тока, приемщицей КБО, продавцом автолавки. Она искусная мастерица и швея. Шила прекрасные бурятские мужские и женские дэгэлы, тэрлики и мастерила шелковые пояса. –
- Умела шить все, кроме обуви и унтов, – смеется она.
Муж, дети до сих пор носят и бережно хранят творения ее рук.
Жамбаловы воспитали и дали путевку в большую жизнь троим детям: дочь Цыжидма – санитарный фельдшер, работала в Дульдурге, Чите, Улан-Удэ. Сын Цыденбал - врач-хирург, живет в Новосибирске. Младший сын Баир, помощник и мастер на все руки, в Агинском и помогает родителям в косьбе сена. У детей свои семьи, внуки любят приезжать в гости в Баян-Булак к прадеду и прабабушке. Особенно отличается любовью к старикам внучка Эржэна. Она каждое лето проводила в деревне и уже будучи в статусе бизнес-леди может совершить «марш-бросок» из Улан-Удэ до родного села, чтобы обнять «деда-бабу», которые ждут, припрятав в укромном месте сладости и печенюшки. К зиме горожане получают свою долю мяса, молочных продуктов, той же черемухи.
– Мы прожили свое, познали нужду и голод, теперь дети и внуки должны жить в достатке, – говорят мои собеседники. В голове мелькает мысль: зачем «горбатиться» (извините за выражение), держать скот, косить сено? Отдыхайте и живите для себя!
Угадав мои мысли они утверждают: «Это наш образ жизни и если изменить его уклад, – жизнь станет короче и неинтересной. Домашнее хозяйство дает силу и чувство востребованности детям, внукам, независимости от кого-то ни было».
Содном-ахай мастерски водит машину, трактор, управляет граблями, косилкой. В последнее время все «технические» проблемы перешли к сыну Баиру. Автомашина «Нива», бортовый УАЗик, трактор, прицепные орудия всегда в полном порядке. Владели они и легендарной «Победой» 50-х годов - чуда и бестселлера послевоенного автопрома.
Тяжелым испытанием для селян, семьи Жамбаловых стал пожар апреля 2012 года, в доли минуты в пепел превратился большой дом и хозяйственные постройки. Тогда огненная стихия поглотила 15 домов, 22 семьи остались без крыши над головой.
– Нас не оставили в беде, возвели новые дома, построили дорогу, спасибо за поддержку и помощь, - благодарил от имени селян Содном Жапович при открытии нового центра досуга, построенного в селе в рамках краевой программы «Устойчивое развитие сельской местности».
- Многое повидали на своем веку, но страшнее пожара ничего нет, – считают Жамбаловы и, пользуясь случаем, они через «Агинскую правду» попросили высказать самые теплые слова благодарности всем землякам-забайкальцам за оказанную помощь в восстановлении села.
… Сумерки незаметно поглотили село, небо покрылось тучами, полил дождь как из ведра.
- Эх, двумя неделями бы раньше! - сетуют старожилы Баян-Булака. – Но ничего, на зиму сена наскребем, впервой что ли?
Прошедшие дожди вселили надежду на улучшение травостоя. Жизнь баян-булакцев немыслимо без скота и животноводства - основы благополучия и главного занятия степняков.
Вот и наши герои в сотый раз с упорством и терпимостью выйдут на сенокошение, показывая пример более молодым землякам. «В труде жизнь», - говорят они.
Да, вот такое оно – поколение фронтовиков и созидателей, получившие закалку в годы войны и своим трудом сделавшие страну супердержавой. И нет им покоя, и вряд ли они сдадутся своим годам и недугам.
Арсалан ДОБЧИНОВ.
Фото Сергея ДОРЖИЕВА.
