Сенатор Баир Жамсуев: «Считаю, что мы сделали все абсолютно правильно»
Почти десять лет назад Читинская область и Агинский Бурятский автономный округ объединились в единый Забайкальский край. Насколько это было необходимо, почему альянс состоялся, и что скрывалось на самом деле за официальными заявлениями? Об этом - в интервью с сенатором от Забайкальского края Баиром Жамсуевым (на снимке), бывшим Главой Администрации Агинского Бурятского автономного округа.
- Баир Баясхаланович, существуют разные взгляды в оценке тех событий. Нет и полноценной научной работы по этой теме. Кроме, пожалуй, моей книги «Агинский вираж». Но это пуб-
лицистика, и издана буквально «с колес» в год объединения округа с областью. Так вот, как Вы сами оцениваете те события? С позиции сегодняшнего дня, в ретроспективе?
- Начну с того, что Агинский округ был, есть и будет. Потому что я часто слышу, и особенно в Бурятии, что округ «слили», «поглотили» или кому-то «продали». Я с этим категорически не согласен. Это в корне неверно и вводит в заблуж-
дение тех людей, которые слабо знают историю.
Усть-Ордынский и Агинский округа были созданы по аналогии с образованиями коренных малочисленных народов Севера. Это действительно была ленинская национальная политика с целью сохранения культуры, языка, традиционного хозяйственного уклада. Бурятские округа были созданы в соседних с Бурят-Монгольской АССР Иркутской и Читинской областях в местах компактного проживания бурят.
- Как известно, Ага имеет богатую историю административно-территориальных реформ, начиная от отделения от Хоринского ведомства в 1837 году.
- Конечно, в свое время были Степные думы, были тайши, которые подчинялись восточно-сибирскому губернатору в Иркутске. В более поздний срок, еще с брежневской конституции, пришло название Агинский Бурятский автономный округ в составе Читинской области.
Ну, а в 90-е годы прошлого века начался парад суверенитетов союзных республик. В борьбе с союзным центром шло движение к более широкому национальному самоопределению, в том числе, и в автономных округах. Я напомню, что в 1992 году был подписан федеративный договор, по которому все автономные округа, области и два города федерального значения - Москва и Санкт-Петербург - получили статус субъектов федерации. Никаких референдумов не проводилось. И только две территории в марте 1992 года отказались подписывать федеративный договор. Это были Чечня и Татарстан, которые прошли свой путь становления субъектов РФ. Поэтому, когда говорят, что Агинский округ получил суверенитет в результате волеизъявления народа, то это абсолютно неверно.
- Это было чисто политическое решение?
- Безусловно. Принятое руководством страны, области и округа. В то же время, в соответствии с Конституцией 1993 года, округ не был полноценным субъектом. Он одновременно входил в состав Читинской области. Поэтому на территории округа всегда проходили выборы губернатора, депутатов Законодательного собрания Читинской области. И в то же время округ имел своего главу - законно избранное высшее должностное лицо и высший представительный орган, который принимал собственные законы. Они могли отличаться от законов, принимаемых в области.
- То есть налицо были правовые коллизии?
- Да, и это противоречие должно было быть урегулировано федеральным законом о взаимоотношениях области с входящим в него округом. Федеральный закон никак не принимался, в то время я был депутатом Государственной Думы и чувствовал явное противодействие его принятию.
- Какой же выход нашли субъекты?
- Мы пошли другим путем и стали заключать договоры о взаимоотношениях. Такой договор регулировал и наши отношения между Читинской областью и Агинским Бурятским автономным округом. Одновременно с этим шло понимание того, что у субъектов должен быть не только правовой, юридический статус, но и экономический потенциал.
А все автономные округа, за исключением нефтегазовых Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского, были дотационными регионами. Сразу вставал вопрос об их экономической состоятельности. Они по всем параметрам уступали «материнским» областям и краям, в состав которых они входили. Как по численности населения, так и по экономическому потенциалу.
Если брать наш Агинский округ, то это исконно сельскохозяйственный регион. За исключением Орловского ГОКа и железной дороги, от которой в казну округа не шло ни рубля. Был еще ряд мелких производственных предприятий, которые обеспечивали нужды самого округа, типа РСУ, ПМК и т.д. По сути, экономической основы для самостоятельного существования округа не было! Численность Читинской области составляла около миллиона человек, а численность Аги - всего порядка 70 тыс. человек.
А федеральный центр дает ровно столько, сколько дает всем субъектам федерации. За редким исключением, когда возникают стихийные бедствия.
- Каковы были отношения между Читой и п.Агинское?
- Отношение области к округу всегда было лояльным и при советской власти, и в период автономии.
И теперь, когда округ входит в состав Забайкальского края, между ними сохраняются очень хорошие отношения. Но и тогда, и сегодня в юридическом, экономическом и политическом плане округ всегда выделялся.
Это всегда было, есть и будет. Потому что руководство края понимает, что в Аге живут люди со своей историей, традициями, культурой, ментальностью и особенностями быта и уклада. Никакого ущемления никогда не было и нет.
- В Бурятии внимательно следили за тем, как Ваша команда искала пути для «большого скачка» и в итоге учредила особую экономическую зону. Когда только в одном из зданий в центре Агинского было зарегистрировано порядка полутора тысяч предприятий.
- Что такое оффшорная зона? Когда предприятия регистрируются в ней, они закрыты от налоговых служб. Во-вторых, в классической оффшорной зоне все резиденты, как правило, находятся за рубежом. А у нас они имели льготы только по местным налогам. Все другие налоги они платили в полном объеме.
При этом есть определенные издержки и риск, и когда был принят единый Налоговый кодекс, мы привели все в соответствие с ним. Но были некоторые предприятия, и, в том числе, Объединенная финансовая группа, которые остались у нас. В этом был и определенный элемент удачи. Ведь, к сожалению, было много недобросовестных людей, которые хотели уйти от уплаты налогов.
- На какие кадры Вы опирались?
- У нас были, в основном, доморощенные кадры. Люди, нацеленные на результат, и именно они стали двигателем всей работы.
Еще один немаловажный момент - это вопрос о том, куда направить деньги? Все говорят, что нужно развивать экономику и создавать новые рабочие места. Но нужно создавать конкурентоспособную экономику, потому что невозможно содержать предприятия на финансовой игле. Они должны давать доходы. Проблема в том, что у нас в стране мало таких территорий, где можно создавать конкурентоспособные предприятия. И особенно рядом с Китаем. Мы должны были делать продукцию лучше, чем та, которая уже есть в магазинах.
Исходя из этого, мы стали вкладываться в сельское хозяйство. Хотя Забайкалье - это зона рискованного земледелия, если не засуха, то обязательно другие стихийные бедствия. В таких условиях очень сложно построить эффективный агропромышленный комплекс.
Но мы выдавали беспроцентные ссуды на проведение сезонных полевых работ. Опережающими темпами у нас шел рост поголовья скота, по темпам он был самым высоким в России. Я всегда считал, что поддержка сельхозтоваропроизводителей - задача не только экономическая, но и политическая. Все жители Аги - это сельчане, и, за редким исключением, ничем другим они не могут заниматься. Одновременно развивали производство и малый бизнес.
- Бывая в Аге, я видел дальнобойщиков на фурах, купленных на льготные ссуды, и которые ездят по всей стране. Строительный бизнес, придорожный сервис. Сейчас только в Агинском около 30 кафе и закусочных, новые гостиницы и гостевые дома, а в середине нулевых, как помню, были только «Сапсан», «Онон» и «Алтан Сэргэ».
- Да, и сегодня все это продолжает успешно работать и развиваться…
Следующий момент. Люди могут оставаться на селе при наличии работы и соответствующих условий. Поэтому было необходимо создание инфраструктуры. Те же школы, больницы, детские сады. Это была государственная политика в рамках нашего Агинского округа.
Тогда мне тоже говорили: «Зачем вы это строите?». Но чем хуже наши дети тех, кто живет в городах? Поэтому, пока была возможность, мы строили.
- Напомню, что в 1999 году Ага была беднейшим субъектом РФ, но к 2005 году он сравнялся по покупательской способности населения с соседними регионами – Читинской областью и Бурятией. А всего за пять лет с 1999 по 2004 годы уровень бедности в Аге сократился с 97 до 36 процентов. Ну, а визуально, это показывают автомобильные заторы в «часы пик» в Агинском.
- Я понимал, что рано или поздно это закончится. Ведь реальных экономических условий для достижения того уровня развития, которого достиг округ, просто не существовало.
- Особое значение Вы придавали образованию. В то время, да и сейчас в Аге издают массу книг. Это была целенаправленная политика?
- Уровень образования традиционно был очень высоким, но в те годы мы дали новый мощный толчок. Дело не только в красивых зданиях, которые мы построили, но и в тех людях, которые там работали.
Конечно, политика, направленная на воспитание. По истории, буддизму, тем великим людям, которые составляют славу округа. Сейчас они есть в каждой из наших библиотек.
В целом, нашей команде удалось сработать так, как получилось. Это была комплексная работа, в том числе, и определенное патриотическое воспитание. Поэтому, оценивая то, что произошло, я считаю, что мы сделали все абсолютно правильно. Мы видели, как развивалась ситуация в других округах, и особенно в Усть-Орде.
- Вы, наверное, понимали, что очередь дойдет и до вас?
- Безусловно, этот вопрос периодически вставал и у нас. Нам деликатно говорили о том, что пора задуматься над объединением с Читинской областью в плане той общей политики, которая проводилась в стране. Когда прошло объединение Усть-Орды с Иркутской областью, я, как руководитель округа, реально понимал, что следующими будем мы. И весь процесс общения с некоторыми представителями федеральной власти будет приобретать более интенсивный характер, что на самом деле и произошло.
- Баир Баясхаланович, инициатором объединения явилась Москва. Вы неоднократно заявляли о нецелесообразности объединения. Однако затем Ваша позиция кардинально изменилась.
- Я помню первый разговор, на котором присутствовали полпред по СФО Анатолий Квашнин, его помощник Валерий Халанов, Главный федеральный инспектор по Читинской области и АБАО Павел Попов, губернатор Равиль Гениатулин и Анатолий Романов - председатель Заксобрания области, от округа – я и Даши Дугаров – председатель окружной Думы.
Полпред четко поставил вопрос об объединении области и округа. Разговор был очень серьезный и достаточно конфликтный. Это был 2005 год. Руководство области промолчало, и, по сути, это был диалог между мной, Дугаровым и Квашниным.
Мы были согласны с тем, что укрупнение - это действительно общегосударственная политика, но были против объединения. Это было преждевременно с учетом того социально-экономического состояния, в котором находилась Читинская область.
- Какие аргументы привел Анатолий Квашнин?
- Он привел примеры реализации крупных инвестиционных проектов на территории области и еще ряд аргументов. В том числе и то, что министерство финансов все трансферты намерено проводить через Читинскую область. И мы попадали в прямую финансовую зависимость от Читы. Вот и все…
Поэтому после всех раздумий я пришел к выводу, что этот процесс необратим. А я, естественно, не один принимал решение, советовался с людьми – ветеранами, коллегами, соратниками. И мы пришли к выводу, что будет лучше, если мы возглавим этот процесс сами и сами проведем все необходимые мероприятия. Так мы могли избежать ненужных потерь.
- Баир Баясхаланович, снят ли с повестки дня процесс укрупнения регионов?
- Могу определенно сказать, что на сегодня вопрос укрупнения регионов еще не снят. Хотя говорят, что та форма национальных образований, принятая в СССР, привела к ее развалу. Дело не в этом, нужно правильно вести национальную политику. Этнические проблемы были, есть и будут. Ведь мы разные не только по внешнему виду, но и по ментальности, истории, религии. Нации и народы хотят сохранить себя. А когда есть различия, всегда есть повод для непонимания.
Сегодня, если говорят об укрупнении, должны в первую очередь создавать экономические условия. Да, сегодня мы находимся на неф-
тяной игле. Мы живем в достаточно враждебном мире, в котором никому не нравится сильная Россия. Можно по-разному относиться к тем же санкциям. Но они заставили работать нашу промышленность. Недавно мы были на авиационном заводе в Новосибирске, который простоял 17 лет, а сейчас вновь выпускает продукцию.
- Вы считаете вопрос экономики, а не политики и культуры, приоритетным?
- Конечно. Мы пошли на объединение в то время, когда был возможен промышленный и инвестиционный бум. Если бы не случился экономический кризис, то масштабные проекты на юго-востоке края были бы реализованы.
Но Забайкалье, так же, как и Бурятия, всегда находится в сложном положении как водозаборная зона Байкала. И наши регионы исторически рассматриваются с военно-стратегической точки зрения. А армия, то же содержание военных городков, всегда была экономической составляющей.
Поэтому то, что произошло, - это был необходимый шаг, оправданный тогда и политически, и экономически.
А.Махачкеев,
ИД «Буряад Yнэн».
