Родник моего детства
На агинской земле есть местечко недалеко от центральной усадьбы села Южный Аргалей. Здесь когда-то функционировала центральная молочно-товарная ферма колхоза им.Калинина Агинского района. Она называлась высокодойной и просуществовала до разрушения советского строя, всеобщего кризиса в стране 90-х годов прошлого века. Молочно-товарные фермы были важнейшими производителями товарной животноводческой продукции для государства - круглогодового производства молока и выращивания молодняка для подкрепления собственного стада.
Советские труженицы
В 60-70-х годах на высокодойной ферме бессменно работали шесть старших доярок: Борондой Норбоева, Гыпылма Жамбалова, Цырегма Дубжитова, Дулмажаб Бальчинова, Долгоржаб Батоева, Домна Осипова. Седьмой дояркой в одно время работала Намсалма Цыбенова, недолго - Галина Ухинова, после нее - Долгоржаб Базарова. Балдоржи Батуев был ответственным за водокачку, Намсарай Норбоев работал трактористом, в какое-то время работали там Борис Итигилов, Мунко Батоев.
В настоящее время из них здравствует одна Борондой Норбоева. Ей сейчас 85 лет, живет она в окружном центре, все еще бодрая, легкая, нянчит правнуков, на тележке носит воду, готовит. Память у нее отменная, слух отличный, была хорошим оратором и сейчас ее способности при ней. Она с большим интересом рассказала нам о работе на ферме, о своих коллегах.
На высокодойной ферме она проработала 44 года. После войны в 16 лет пришла на ферму, заменив свою мать. За высокие трудовые показатели в 1971 году была награждена орденом Трудового Красного Знамени.
К каждой доярке были прикреплены около 30 коров и еще полученный от них приплод – телята. Трудовой день начинался с пяти-шести часов, а летом даже с четырех часов утра и продолжался до темноты, не было ни выходных, ни отпусков. Несмотря на многофункциональность и тяжесть выполняемых работ, уровень квалификации работников определялся только за сданный государству объем молока и за это получали зарплату.
В собственности могли иметь ограниченное количество домашних животных: крупный рогатый скот до трех голов, одну свинью, баранов тоже в определенном количестве. Требования тогда были жесткие, из правления колхоза время от времени пересчитывали, проверяли и колхозный, и собственный скот работников фермы.
Вокруг фермы чабанили семьи Бадмы Долгирова, Сампила Долсонова, Должинжаб Юндуновой, а с другой стороны в местности Таптанай была отара Жалсана Бальчинова. Кроме того, везде были посеянные поля. У каждого пастуха за смену была задача накормить скота как следует и не допустить потравы урожая.
В августе начиналась сенокосная страда. Доярки сами заготавливали себе сено, старались подобрать место такое, где не пасутся ни стада, ни отары. На сенокос ходили между утренней и вечерней работами. Сено вывозили сами. Не было времени на отдых. После утренней дойки коров выходили на пастбище один раз в неделю или на сенокос весь август и вечером, уставшие, приходили к тем же коровам. Не успевали даже чай попить. В летний период после вечерней дойки выходили опять на пастбище до темноты. За это время домашние работы, присмотр за телятами ложились на плечи детей.
Дружба и сплоченность коллектива были одной из основ успешной работы всей фермы. Говоря об этом, Борондой Норбоева с гордостью подчеркивает, что цель была у всех одна - как можно больше молока сдавать государству. В колхозе были несколько молочно-товарных ферм. Центральная ферма была ведущей, всегда перевыполняла план надоя молока. Планы тогда были на разные сроки: на несколько месяцев, на год и на несколько лет. С моей мамой Гыпылмой Жамбаловой они были знакомы с детства. Их родители жили по соседству в местности Дархита, что находится на истоке крупной части села Южный Аргалей – Табтанай. Мама была старше ее на семь лет.
Совсем малой девочкой ходила к ней – трактористке, работающей на поле, с просьбой взять ее в помощницы. Это было во время войны. Несмотря на острую необходимость, моя мама отправила ее домой. В детстве Борондой абгай была очень маленькой, щупленькой, и потому ее желание поработать прицепщиком не сбылось. Она видела тогда, как мама справлялась одна, время от времени останавливая свой колесный трактор, сама выполняла функции прицепщика.
С первых дней войны, закончив ускоренные курсы, моя мама начала работать трактористкой Агинской машинно-тракторной станции. МТС была государственным сельскохозяйственным предприятием в СССР, находилась в селе Амитхаша, позже она была реформирована в СХТ. Во время посевной, уборочной страды она работала на аргалейских и челутайских полях. В другое время года работала дояркой. Работу на тракторе мама завершила в 1959 году, после почти двадцатилетней работы на полях и продолжила труд на ферме. На ферме они обе неоднократно становились ударниками социалистического соревнования, коммунистического труда, избирались депутатами Советов разных уровней, ездили вместе на разные собрания, получали за хорошую работу награды.
Цырегма Дубжитова на ферму пришла где-то в середине 60-х годов. Трудовая жизнь у нее началась с помощника табунщика. Она тогда работала с родителями. Во время войны работала трактористкой. До прихода на ферму работала чабаном. Ее муж Батуев Балдоржи на ферме был бессменным хозяином водокачки. Мы с ними жили по соседству. Детей взрослых было много, все они были очень работящими. После ухода на заслуженный отдых их дочери Хандама и Цыпылма продолжили труд своей матери на ферме.
Дулмажаб Бальчинова отличалась аккуратностью, строгостью. На ферме проработала 17 лет до ухода на заслуженный отдых. Во время войны после окончания четырех классов проработала дояркой. После войны семь лет проработала трактористкой.
Долгоржаб Батоева начала трудовую деятельность во время войны с 13 лет дояркой на этой же ферме и проработала 32 года. В период посевных работала погонщиком валов. Они с Борондой абгай еще молодыми сами вывозили сено на волах из местности Хамгалей. Тогда тракторов не было, основной техникой были телега и деревянные сани. Всю ночь добирались, чтобы с утра пораньше нагрузиться. Несмотря на свою больную ногу, была очень работящей. Выделывала овчины, любила шить, помогала семье своего многодетного брата.
Молодую Домну Осипову на ферму привел мой дядя Цыдып Жамбалов. Она оказалась из самых крепких, надежных работников и проработала на ферме много лет. Ее отец Илья Григорьевич Осипов помогал своей дочери всегда и во всем, почти каждый день приходил на ферму. Выполнял всю работу, кроме дойки коров.
Долгоржаб Базарова немного моложе остальных доярок и пришла на ферму позже. Муж Намсарай Норбоев работал трактористом. Намсарай ахай является младшим братом Борондой абгай. Семья Норбоевых проработала на ферме до конца ее существования и осталась там, выращивая собственный скот. В настоящее время на их усадьбе живет их сын. Фермер имеет в собственности молочное стадо. В домашних условиях изготавливает молочные продукты: сметану, творог и др.
Кроме них были и другие, проработавшие доярками недолгое время. В 60-х годах работала Цырегма Тунгаланова, ее заменила Дарима Батожаргалова, которая за трудовые заслуги была награждена орденом Трудового Красного Знамени. В 70-х годах работали Намсалма Цыбенова, Галина Ухинова. Цыден Дугаржабон, Ананда Батуев, Борис Итигилов, Мунко Батоев работали в колхозе.Как рассказывает Борондой абгай, мой дядя Цыдып Жамбалов (в народе его звали «Хара Сэдэб»), всегда и всячески помогал и поддерживал ферму и ее работников. В колхозе он занимал руководящие должности: возглавлял бригаду крупного рогатого скота, овцеводчества, автопарк. Последние несколько лет жизни возглавлял ветеринарную службу. Помимо своей основной работы, он приручал лошадей к верховой езде. Он и Борондой абгай были ровесниками и учились в одном классе. С ее слов, он был с смелым, смекалистым, с командир-скими манерами, любил подтрунивать над сверстниками, помогал, когда нуждались в помощи. Все доярки тогда справлялись со своими обязанностями, все и всегда было сделано вовремя. На их плечах, помимо нелегкого напряженного труда, были материнские обязанности, домашние хлопоты. Доярки на ферме тогда работали самоотверженно, на износ, не жалея себя, каждый день совершали трудовой подвиг. Я думаю, что доярки высокодойной фермы - величайшие труженицы советского периода, они выполняли общественный титанический труд. Каждый внес огромный вклад в развитие молочного животноводства, обеспечение государства молочной продукцией и каждый из них достоин, чтобы их имена были увековечены. А дети, выросшие на той ферме, вполне заслужили, чтобы их детский труд был отмечен в трудовой книжке, включен в общий стаж работы.
Неповторимая Дулма абгай
Между федеральной трассой и высокодойной фермой протекала небольшая река. Возле реки был родник. Вода в нем была необыкновенно вкусной и холодной настолько, что зубы ныли. Взрослые эту воду называли энергетическим напитком, аршаном, дарующим и укрепляющим здоровье. Оттуда дети таскали воду домой: кто на велосипеде, кто на тележке, кто на коромыслах. Расстояние до фермы было примерно 500-600 метров.
С той поры прошло много десятков лет, а в моей памяти сохранилась картина одной женщины, несущей воду на коромысле.
Есть такие изумительные люди, привлекающие внимание, интерес окружающих. И на нашей ферме она была таковой. Дети то ли не знали, как ее зовут, может быть и знали, но звали просто Норбын хугшэн. Взрослые к ней обращались Дулма абгай. Полное ее имя Цырен-Дулма, родилась она в 1894 году в с.Цокто-Хангил в местности Сэгдэнгэй (Жэгдэнгэ?). Отца звали Хулэрэй Арбуу Жамсаран, он был из рода сагаангууд. Была она замужем за аргалейцем Мунхын Эрдэниин Ринчинэй Норбо из рода доргошо галзууд. Вместе с ним родила девятерых детей, из которых выжили только трое: Норжимо, Борондой, Намсарай.
До и в период Великой Отечественной войны Дулма абгай работала на ферме, вместе с другими до капли отдавала силы фронту, ковала победу в тылу. С послевоенных времен, будучи на за-служенном отдыхе, она помогала своей дочери Борондой, ставшей тогда самостоятельной дояркой. В рабочем дэгэле (hомон дэгэл), завязанным по-крестьянски на затылочной части платком, Дулма абгай с утра до ночи находилась в работе: ухаживала за живностью, хлопотала по дому, готовила, кормила внуков, собирала их в школу. А какие красивые косички заплетала! Для своих внуков она была и богиней, и судьей.
Дулма абгай выращивала все виды домашних птиц: кур, уток, гусей, даже индюков. Где она их брала в таком возрасте, и откуда знала, как их содержать? Разводила и кроликов. Мне запомнились яйца уток, гусей. Их я больше нигде не видела. Угощала нас птичьим мясом, крольчатиной.
У нее и походка была необычной. Все, кто ее видел, наверняка помнит ее бегущей небольшими легкими шагами. Способ ее передвижения никого не удивлял, все окружающие привыкли видеть ее такой повседневно. В руках она обязательно держала то ведро с чем-то, то маленький кнут.
Временами, забыв про работу, мы с ее внучатами могли увлечься игрой или задержаться на речке. Бывало, за это Дулма абгай гоняла нас с кнутом, могла гонять также и за непослушание или какое-то озорство. Настолько она была легкой, что иногда могла очень просто достать нас на коровнике. Ей ведь тогда было более 70 лет. Она запомнилась худощавой, высокой. Лицо у нее всегда было озабоченное, беспокойное. Немногословная, разговаривала с людьми только по существу. Только с наступлением Сагаалгана в нарядной национальной женской одежде она приходила к нам поздравить (золгохоо) мою бабушку, которая была старше ее на несколько лет.
Жизнь этой скромной, очень трудолюбивой женщины похожа на жизнь сотен других людей ее поколения, и в то же время не похожа ни на одну другую. Старожилка села Южный Аргалей, перешагнувшая столетний порог, она всю свою жизнь беспрерывно, неустанно трудилась, посвятила себя заботе о своих детях, внуках, даже правнуках. И осталась для них как вечный пример в жизни неутомимого человека, великой труженицы.
Детство наше незабвенное
В пору моего детства жизнь на ферме была очень яркой, насыщенной. Нас, детей школьного возраста примерно до 15 лет, было около тридцати, а старшие учились в Агинской средней школе, а дальше учебу продолжали в городах. Начинали школьную учебу в Южно-Аргалейской начальной школе. В 1967 году были открыты двери восьмилетней школы. Дети ходили в школу пешком за два-три километра, а в теплое время года старшие ездили на велосипеде.
Электроэнергия на ферме появилась где-то в 1966 году, однако в дневное время ферма не была обеспечена ею. Временами она и вовсе исчезала. В то время не было ни холодильников, ни электрических плит, ни телевизоров. Первый телевизор купили наши соседи Батуевы Балдоржо ахайтан где-то в 1973 году. Все ходили к ним смотреть передачи. У нас был транзисторный радиоприемник «Альпинист». После дойки коров приходили ненадолго слушать новости или другие передачи. Дети были первыми помощниками своих родителей, были приучены к труду с раннего детства: доить корову, пасти стадо и пешком, и верхом, и на велосипеде, кормить телят, носить воду, косить сено и т.д. Путь в Читу из поселка Агинское проходит через Аргалей, и поэтому все видели и знают аргалейские леса, поля, горы. Нам приходилось пройти их вдоль и поперек – пасли коров, телят, баранов или искали коня, собирали ягоды, косили сено.
Работа на ферме не была нашим любимым занятием, она была нашей обязанностью. Высокодойная ферма находилась от центральной усадьбы села недалеко. Поэтому дети ходили в школу из дома и работали на ферме круглый год. Мы поднимались рано утром. Не спеша собирались в школу, а с обеда каждого ждали его обязанности на ферме. У кого учеба начиналась с обеда, тот выходил на утреннюю работу.
Во время стрижки овец некоторые из нас уходили после основной утренней работы зарабатывать собственные деньги. После окончания стрижки овец приступали к сенокошению. Тогда косили и убирали сено вручную.
Мы успевали играть в теплое время года и во время каникул, особенно летних. Играли в волейбол, футбол, лапту, прятки. Организовывали соревнования по легкой атлетике, на велосипеде, который был незаменимым помощником в хозяйстве. Летом купались в неглубокой речке. Находили время и читать. У нас была своя небольшая библиотека, ее создал наш старший брат Хэшэгто Жамбалов. Соседи записывались, как в библиотеке, и брали у нас книги. Наша мама выписывала журнал «Байгал» и мы его прочитывали. Было достаточно драматических произведений - пьес. По ним дети играли в артистов, пытаясь ставить спектакли.
Наша бабушка Очирова Чимит (Мухан Жалма) организовывала в период летних каникул выделку овчины. Иногда были шкуры крупного рогатого скота, лошадей и некоторых зверей. Для обработки применялась массивная кожемялка. Это старинное оборудование называли тогда «эрьюулгэ». Оно состояло из врытого в землю толстого столба и двух укрепленных на нем вращающихся плах. После утренней работы в солнечный день вся детвора собиралась у нас. Мы располагались в тени забора, построенной из жерди («ш\ргэ») вблизи нашего двора. Так начиналась игра в карты. Проигравший, в качестве штрафа, крутил «эрьюулгэ» сколько-то раз до проигрыша следующего члена команды. Закончив крутить, получал благодарность за добросовестную работу в виде сладостей и приступал к дальнейшей игре в карты. Играть в карты всем хотелось и всем хотелось сладостей, ведь тогда нас не баловали конфетами.
Она учила нас арифметике, а также писать простые слова еще до школы. В начальных классах проверяла домашние задания. Рассказывала нам очень многое: про родовые кланы агинских бурят, реальные поучительные истории из жизни, народные поговорки, сказания. Если бы записывали, то вышел бы целый учебник. Она любила петь народные песни.
Во время летних каникул мы встречали рассвет за работой. Летнее утро на ферме было сказочным. Еще до восхода солнца в утренней тишине были слышны пения разных птиц, очень четко звучало кукование кукушки. Кругом пахло свежестью. Постепенно просыпались все сельские обитатели: домашние птицы, овцы, коровы, собаки. Они галдели, кудахтали, создавая прекрасную атмосферу деревенской жизни.
Теперь я с трепетом вспоминаю, как же было все красочно в нашем детстве: бодрящее прохладцем раннее утро, серебристая роса, белый снег по колено, незабываемый сенокос, манящая речка, птичьи пения, коровы, телята, разная ягода и, конечно же, наш родник и великие наши мамы и бабушки! А такой вкусной воды, как из нашего родника, я с тех пор не пила нигде.
Ешигма Жамбалова, п.Агинское.
