Пустынная лисичка Корбу
Краткая биография
Меня зовут Эржена Ломбондоржиева. Я родилась в г. Улан-Удэ. Окончила с отличием школу и университет по специальности “юрист со знанием английского языка” (ВАВТ, г. Москва).
После работы юристом, я решила для себя, что преподавание мне нравится больше. Я преподаю английский язык третий год. Являюсь руководителем собственного разговорного клуба.
В свободное время я пишу рассказы, заметки и более крупные произведения. Пробую себя в разных жанрах. В 2020 г. я прошла Школу писательского мастерства Фонда СЭИП со своей первой детской книгой. Планирую дальше развиваться в писательстве. Издаю свои книги на электронной площадке Литрес (под псевдонимом Эржена Жемчужная), веду блог в сети Instagram, Yandex Dzen и на платформе Teletype.
Глава 1. Корбу
Жила-была лиса, звали её Корбу. Это была редкая пустынная лисичка фенёк (лисичка, потому что в отличие от обычной лисы, она была маленькая, едва крупнее трёхмесячного котёнка).
Корбу не помнила, откуда взялось её имя, ведь в жизни у диких зверей нет имен. Но на то они и сказки, чтобы писать в них сплошь небылицы, отчего бы у детей и взрослых иногда просыпалось воображение. И потом сколько себя помнила Корбу, она была Корбу и никем другим.
Так вот, жила Корбу в домике из жёлтой глины в глубине самой большой пустыни - в пустыне Сахаре. И её домик был самым уютным местом во всей пустыне, по крайней мере, для Корбу и её друзей. А ведь они построили его вместе.
Строили долго, спорили, каким должен быть настоящий домик для настоящей пустынной лисы. Нужен ведь не большой и не маленький, и чтобы все друзья Корбу могли поместиться в гостиной. При этом достаточно удобный и крепкий для разной погоды: проливных дождей и полуденной жары летом, холодных ветров и снега зимой. А главное, чтобы самой Корбу в нём было уютно и весело.
Среди зверей много удивительных архитекторов и плотников, и у каждого свой стиль. Но в пустыне свои особенности местности, и животные живут в норах под землей или просто прячутся под камнями. Есть ещё оазисы. Но их не так много, и места в них, конечно же, не хватит на всех.
Корбу и её друзьям жизнь в пустыне нравилась. Они родились в пустыне и любили её как своего самого родного человека (маму, например). А пустыня их кормила, испытывала, воспитывала и никому скучать не давала.
Всё же мы немного отвлеклись от домика Корбу. Снаружи он похож на половинку большого грецкого ореха, весь в прожилках, потрескавшийся от солнца с круглыми окошками и одной дверью. Друзья Корбу собрали все сухие травинки в округе и смастерили мягкую кровать, коврик и накидки для стульев. Столом стала старая канистра, которую люди потеряли когда-то, путешествуя в этих краях.
Вода в пустыне в большой цене, её никогда не бывает достаточно. И если тебя мучает жажда, вариантов немного: искать водопой или жить недалеко от оазиса. Корбу была предприимчивой лисой, а лисы, как известно, славятся своим умением придумывать решение для, казалось бы, безвыходных ситуаций. И что же вы думаете? Корбу и её друзья первыми в пустыне провели водопровод из оазиса в доброй тысяче шагов. Сухой тростник стал отличным материалом для труб, а из половинок кокоса появились горшок и умывальник.
После новоселья Корбу принялась за обустройство своего домика. Корбу любила уют, и особенно, порядок, чтобы каждая вещь нашла своё место.
На полке возле кровати она расставила любимые книги. Их было немного, но некоторые из них она любила перечитывать время от времени. Самая любимая книга Корбу - о море. Она мечтала, что однажды отправится в путешествие и, наконец-то, увидит его своими глазами. Море манило Корбу загадочной глубиной, переливами цветов от тёмно-синего до бирюзового, а порой зеленоватого оттенка.
Может быть, поэтому она выкрасила стены в домике в ярко синий цвет. Синюю краску добыл пустынный заяц Фрэнки, когда искал в соседнем оазисе свои прошлогодние запасы сушёных ягод. Он так глубоко разрыл землю, что наткнулся на какие-то странные старые предметы: черепки глиняной посуды, металлические пластинки и маленький пузырёк с тёмной жидкостью. Пузырёк красиво переливался на солнце, и он решил прихватить его с собой, чтобы показать друзьям. Когда все собрались у дома Корбу в кружок и принялись его разглядывать, маленькая песчанка Преппи осторожно обнюхала пузырёк, а затем предложила поднять его и посмотреть на солнце. Друзья увидели, что пузырек прозрачный. Жидкость внутри него была густая, тёмно-синего цвета.
– А давайте откроем его! – предложила Корбу. Она любила всё необычное и тем более синее.
– А вдруг мы отравимся? – воскликнула Преппи. – Моя пра-пра-пра-прабабушка рассказывала, что давным-давно, когда люди ещё жили в оазисе, кто-то из её родных видел, что однажды из пузырька налили тёмную жидкость на блюдечко, затем добавили в него воды. И в тот же день измождённая жаждой собака вылакала всю отравленную воду. После чего дёрнула два раза задней лапой и умерла.
– Ой, Преппи. Вечно ты всякие страшные небылицы рассказываешь! Мы же не собираемся пить из него, только посмотрим, что внутри. Неужели тебе не интересно? – нетерпеливо возразил Вилли, молодой тушканчик.
Корбу осторожно взяла пузырёк, зубами уцепилась за пробку. Друзья затаили дыхание. Предусмотрительная Преппи отбежала на пару шагов, забралась на камень и на цыпочках наблюдала за происходящим. Пробка не поддавалась поначалу, но Корбу очень хотелось узнать, что же внутри и сдаваться не собиралась. Наконец, раздался отчетливый «чпок». Пробка вылетела, и тёмная жидкость забрызгала обе лапы, нос и уши Корбу.
– Я же говорила! – завопила Преппи и кубарем свалилась с камня.
– Ещё ничего не случилось! – парировал Вилли.
– Ой-ей, – сдавленно пробормотала Преппи, потирая ушибленное место.
Друзья испуганно рассматривали лапы Корбу. Вилли принюхался.
– Ядом не пахнет. Надо же быть таким идиотом, чтобы выпить отравленную воду! – искренне удивился он.
– Домашние собаки быстро теряют рассудок от жажды, – проскрипел дикобраз Бадди. Он был старше всех и редко говорил что-то, но если уж говорил, то такое, чего не знал никто кроме него.
И тут Корбу осенило.
– А что если это просто синяя краска? Ура! Я мечтала покрасить стены в синий цвет. И потом пора бы уже освежить мой домик, он стал совсем пыльный во время засухи. Друзья, поможете мне?
Зверята одобрительно закивали головами и вместе пошли обратно в домик. Хотя у Корбу было много родственников, как известно, лисицы фенёк живут большими семьями. Тем не менее, она любила проводить время с друзьями, и они частенько помогали друг другу. Жизнь в пустыне научила их тому, что если не помогать друг другу, можно однажды остаться совершенно одному без еды, воды и тепла.
И не то чтобы жизнь в пустыне была слишком трудна и не устраивала Корбу. Она любила свой пускай небольшой, но уютный домик. В глубине души, она мечтала посмотреть далёкие дали, где никогда не была. Затем она обязательно хотела вернуться домой, и может быть, даже написать книгу о своих странствиях. Но пока что всё её внимание было направлено на обустройство дома и подготовку к сезону дождей, тому времени, когда дождь идёт непрерывно и день, и ночь много-много дней подряд. За это время оазисы успевают до краев наполнить свои водоёмы, а самая большая река, порой даже выходит из берегов и затапливает окрестности.
И, в конце концов, как можно начать величайшее путешествие в твоей жизни, не имея теплого дома, куда потом можно вернуться? И где соседи будут часами расспрашивать о твоих приключениях, и о том, какие удивительные вещи повстречались тебе на пути.
О нет, Корбу была практичной и разумной лисой. И теперь основательно готовилась к дождям.
Глава 2. Сезон дождей
Для начала Корбу достала из подвала большую синюю бочку и поставила её под окнами домика, чтобы вода с крыши стекала в неё прямиком. Хоть у Корбу в доме и был водопровод, шанс набрать дождевой воды упускать не стоило. К тому же дождевая вода была мягкой, и после мытья шёрстка Корбу становилась пушистой как в детстве. А ещё в такой воде было легче стирать многочисленные белые скатерти и салфеточки. Если бы Корбу родилась в лесах Канады, то вероятно, была бы близким другом полосатых енотов-полоскунов.
Вытащив бочку и установив её как раз под трубой, идущей с крыши, Корбу вернулась в дом и принялась затыкать все щели. Затем достала из подвала дополнительные оконные рамы и плотно посадила их так, чтобы вода не просочилась через створки. После этого она открыла сливные канальцы дома, чтобы стекающая по стенам вода уходила в желобки и ямки, усердно вырытые и заранее подготовленные.
И наконец, Корбу проверила исправность телефонной сети, которую они с друзьями провели между своими домами. «Телефоном» называли замысловатую систему трубочек из тростника и звоночков, с помощью которых они могли переговариваться друг с другом. Для этого была придумана особая система знаков.
Телефон выручал друзей в разных ситуациях. Например, однажды малышку Преппи укусила почти ослепшая от старости рогатая гадюка Вуду. Будучи уже в преклонных летах и, с перепугу не разобрав, что происходит, Вуду укусила Преппи, когда та шла мимо, напевая песенку, и шумно спорила с Корбу о том, кто самый могущественный в пустыне. Корбу со всех лап бросилась к домику, по дороге всем встречным рассказав, что Преппи укусила гадюка. Затем залетела домой и принялась рассылать всем друзьям сигнал тревоги. Через десять минут вся округа собралась возле домика Корбу вокруг ослабшей и грустной Преппи. Коршун Абиссинио едва успел найти траву-противоядие. Вуду страшно извинялась и ругала себя. Но признаться, временами она была так голодна, что до сих пор неизвестно, так ли уж случаен был тот укус.
С тех пор друзья стали подкармливать Вуду жидкой кашкой, жирными насекомыми и разбитыми яйцами страусов, которые им иногда попадались.
Проснувшись ранним утром, Корбу сладко потянулась, пытаясь догнать ускользающие сновидения. Ей снилось, что она рассекает по морю на прекрасной лодочке, а брызги летят в стороны и попадают на мордочку Корбу. Она морщит нос, отряхивается и жмурит глаза от яркого солнца и свежего солёного ветра. А её друг, коршун Абиссинио, парит высоко в небе и смеётся.
Наконец, Корбу открыла глаза, повела носом, громко чихнула и выпрыгнула из кровати. Выглянув в окошко, Корбу увидела в суматохе собирающихся соседей и поняла: дождь уже совсем близко. Остроухий тушканчик Вилли, пробегая мимо, увидел Корбу в окне и подбежал.
– Привет, засоня! Мы с семьёй перебираемся в нашу зимнюю нору, в ста шагах выше к оазису. Теперь будем болтать только по телефону. Надеюсь, он будет нормально работать.
– Я буду по вам скучать, возвращайтесь поскорее! – крикнула Корбу вслед убегающему Вилли.
Плотно затворив окошки и заварив свой любимый чай, Корбу села в кресло и принялась ждать дождь. Вот всё небо заволокло тёмными тучами, низко нависшими над землей. Тучи отяжелели, разбухли от накопившейся влаги. Все звуки в пустыне разом затихли, обитатели спрятались в свои норы. И только вдалеке погромыхивали раскаты надвигающейся грозы, и молнии яркими змеями извивались в небе.
Кап….кап...кап….кап-кап-кап. Вот упали первые капли. Сначала медленно и редко, затем чуть быстрее, и вскоре звук превратился в мерную барабанную дробь, отдаленно напоминающую игру бедуинов на дарбуках (барабанах, традиционно изготовляемых из глины и козлиной кожи). Корбу приоткрыла дверь и высунула нос в щелочку. Она любила запах озона и намокшего песка. Из соседней норы выбежали два лисёнка и принялись играть в салочки, останавливаясь и ловя ртом капли. Мама лиса выбежала следом, догнала сорванцов и потащила обратно в нору. А лисята озорные и довольные, пищали, брыкались и вырывались из маминой заботливой хватки.
«Вот оно детство», – подумала Корбу и стала вспоминать, как мама лиса учила их с братишками и сестренками охоте, добывала яйца страусов, жёстким языком чистила их мягкую детскую шёрстку и мурлыкала на ночь сказки о жителях пустыни. А лисята, свернувшись клубочками вокруг матери, слушали, и только блестящие чёрные носы и жёлтые глаза мерцали в полутьме. А когда в сказке наступал особенно страшный момент, они плотнее прижимались друг к другу, мама снижала голос до зловещего шёпота, и большие пушистые лисьи ушки дрожали как камыши на ветру. Затем мама громко фыркала, они визжали от восторга и страха, рассыпаясь по углам норы и снова собираясь вместе возле матери, ещё ближе прижавшись друг к другу.
И не было большей радости засыпать в согретой норе с мамой и остальными лисятами, мирно посапывающими и изредка дрыгающими лапами во сне, словно сражаясь с невиданным зверем.
Корбу стряхнула воспоминания как паутинку с мордочки, встала, пошла на кухню подогреть чайник. Порылась в шкафу среди припасенных трав, нашла самый душистый сбор и заварила его. В прохладную погоду он согревал как нельзя лучше. Дождь барабанил по крыше, быстрые ручейки сбегали по ложбинкам на стенах домика и неслись дальше наперегонки в ямки и каналы, стекаясь в большие лужи и образовывая речки и даже озера.
«Земля радуется». – Корбу решила не грустить, хоть погода и настраивала на меланхоличный лад. Перекусив вчерашними улитками, сушенными ягодами и орехами, Корбу принялась жевать зеленые листья бамбука. Знакомые мышки-песчанки уверяли, что они очень полезны для пищеварения.
Глава 3. Коробка Преппи
Так проходил день за днём, а дождь всё не переставал. Корбу сидела в домике, грела лапы у камина, завернувшись в плед и потягивая ароматный пряный какао из любимой кружки. В такие дни хотелось много спать, и порой Корбу так и дремала в кресле, мерно покачиваясь в унисон с ритмом капель: кап, кап-кап, кап, кап-кап-кап.
Вечерами приходили друзья. Они с Корбу играли в Крокодила и настольные игры, рассказывали друг другу свои сны, планы на лето или страшные истории.
Однажды Преппи принесла загадочную коробку тёмно-коричневого цвета и важно поставила её на стол. Коробка была потёртая, местами в пыли и в паутине, и всем своим видом говорила, что она очень старая коробка и хранит в себе множество причудливых вещей.
Корбу хотела было воскликнуть: «Ах, Преппи, твоя пыльная коробка сейчас запачкает мои новые скатерть и салфетки с ручной вышивкой». Но вовремя удержалась, ведь дружба важнее испачканных предметов обихода. И потом, у Преппи был уж очень важный вид. Казалось, что она стала в два раза толще, ну или, по крайней мере, пышнее. Её гладкая прежде шёрстка стояла дыбом, глаза горели синеватым огоньком, во всклокоченных усах застряли засохшие мухи, а с одного из них даже свисал паучок.
Преппи оправилась, повела носом, словно хотела чихнуть. Паучок слетел на пол. Корбу всем видом старалась не показывать, что ей жутко хочется подбежать и смести этого паучка с молочно-белого коврика. Воцарилась полная тишина. Только дождь продолжал барабанить по крыше, не обращая внимания на замерших в ожидании зверят.
Выдержав подобающую паузу, любительница торжественных сцен низким голосом, почти шёпотом, проговорила:
– Друзья мои, эта необыкновенная коробка досталась мне от моей пра-пра-пра-пра-пра-прабабушки, пустынной песчанки Преппи Находчивой, – от волнения у Преппи запотели очки, и теперь она видела всё как в тумане. Но ей казалось, что это просто такой исключительный момент, отчего всё стало как в тумане. Преппи отдышалась и продолжила. – По древнему преданию в этой коробке есть всё необходимое, чтобы найти клад, зарытый в пустыне много-много лет назад путешественниками, спустившимися с неба.
Тишина стала настолько пронзительной, что было слышно, как жук-навозник копошится снаружи, пытаясь проделать ямку в земле, чтобы спрятаться на ночь. Не выдержав напряжения, Корбу вскочила, уронив плед на пол и сдвинув кресло на сидевшего рядом тушканчика Вилли. Он пискнул и тоже подскочил, зверята разом подались к коробке.
Преппи остановила всех патетическим жестом, каким владела только она. И произнесла преувеличенно трагическим голосом:
– Но прежде чем открыть эту коробку, я прошу каждого произнести клятву, что он не предаст нашу дружбу ради клада, каким бы удивительным он не оказался!
После не менее торжественного ритуала произнесения клятв Преппи принялась открывать загадочную коробку. Выглядело это, по меньшей мере, комично, ведь коробка была большая, а Преппи маленькая. Ей пришлось забраться на стул, и только её тонкий хвост торчал над краями коробки. Корбу предусмотрительно включила лампу и поднесла её поближе, чтобы лучше разглядеть содержимое.
Вначале появился старенький фонарь. Преппи осторожно его достала, он был весь в пыли и царапинах, тяжёлый, с большой ручкой в виде дуги. Затем появилась пара дорожных металлических кружек и термос. Термос был удобный, в чехле цвета хаки с кожаным ремешком. Стеклянная колба внутри оказалась цела, крышка всё ещё плотно закручивалась. Корбу тут же унесла посуду на кухню, чтобы на досуге всё тщательно отмыть.
Далее последовал компас на переливающейся цепочке, с потёртой крышкой и загадочной надписью на обратной стороне: «Джорджу Х. от лучшего друга. 1915». И внизу витиеватый вензель «ЭВ».
Тушканчику Вилли так понравился компас, что он старательно потёр его об курточку и повесил на шею. Компас болтался далеко внизу, едва касаясь пола. Вилли заявил, что будет проводником, а эта штука будет нашёптывать ему направление, куда идти. На самом деле, Вилли слабо представлял, как ему поможет компас, но он видел, что люди в пустыне подолгу смотрели на подобные металлические пластинки, а затем уходили в сторону оазиса и больше не возвращались. Сам же Вилли прекрасно ориентировался по солнцу, ветру и запахам. Так что компас был для него скорее старинным трофеем, нежели, действительно, необходимым инструментом.
После компаса из коробки появился огромный рулон свёрнутой ткани тёмно-зелёного цвета со шнурками. Зверята принюхались. Пахло пылью, едва уловимым запахом костра и людьми. Развернув полотно, они увидели, что в ткани есть прорези и дырочки. Так и не разобравшись, что это за огромный кусок ткани, они отложили его в сторону. (поясняющая иллюстрация)
И наконец, на самом дне лежал свёрток потрёпанной бумаги. Преппи осторожно его достала, громко чихнула и развернула. Друзья склонились над пергаментом. На нём были нарисованы холмы, речка, две сросшиеся пальмы, крестик в кружочке и странное животное, отдалённо напоминающее крокодила.
Вилли пронзительно воскликнул:
– Нам может грозить опасность в месте, где зарыт клад! Там водятся крокодилы!
Друзья настороженно переглянулись, а у кого-то даже начали подрагивать кончики ушей.
Преппи выдержала многозначительную паузу, а затем важно ответила:
– Этой карте по меньшей мере лет шестьдесят. Может, крокодилы все уже перевелись, а речка высохла, – и поправила в подтверждение очки на носу.
– И правда, ведь столько оазисов пересохло за последние пять лет. Неудивительно, если и там река исчезла, – поддержала её Корбу.
Всё это время молчавший дикобраз Бадди проурчал вопросительно:
– А что если мы наткнёмся не на одного крокодила, а целый выводок? Допустим, меня они не тронут. Даже для крокодила я слишком колючий. Но вас-то, друзья мои, они не пощадят и проглотят в один присест, даже глазом не моргнут.
От этих слов у Корбу неприятно сжался желудок и прошёл холодок по спине. Теперь и у неё тряслись уши и кончик пушистого хвоста.
Затея с кладом уже не казалась столь привлекательной. Расстроенные зверята сложили обратно содержимое коробки, плотно закрыли и обмотали её верёвкой — словно из самой коробки на них мог напасть грозный хищник.
Корбу заварила пряный успокоительный сбор и добавила дров в камин.
Друзья настолько живо представили себе путешествие, что им казалось, будто они только что вернулись домой, и гостиная Корбу предстала особенно уютной и тёплой. Закусывая сушёными ягодами, друзья предались приятным воспоминаниям о прошлом лете, а после — принялись обсуждать планы на предстоящее.
Глава 4. Потоп
Тем временем дождь шёл не переставая, и днём, и ночью. Корбу наполнила водой все пустые ведра и ёмкости в своём доме и даже стала принимать ванну дважды в день. Но дождь продолжал лить, точно где-то наверху у него была бездонная бочка, и он щедро черпал из неё большими пригорошнями, поливая каждый метр иссохшей земли.
На двадцать первый день дождя недалеко от домика Корбу появился ручей. Сначала — небольшой, но постепенно он рос, и рядом появлялись другие ручейки. Все вместе они стекались в реку грязно-коричневого цвета.
Однажды Корбу проснулась от криков и стука в окно. Она вскочила и подбежала к окну в зале. Вилли, увидев Корбу, стал жестикулировать и показывать куда-то за спину. Корбу распахнула окно и замерла: её домик стоял на берегу реки. Холм, где укрывалась зимой семья Вилли, было уже едва видно. За Вилли столпилась вся его семья. Они испуганно переглядывались, растерянно подрагивали передними лапами и прижимали уши.
Это был самый настоящий потоп. Нужно было срочно действовать.
Корбу выскочила на улицу, позвала семью Вилли в дом. Они наспех вскипятили воду, заварили чай с ройбушем и пряными травами, выпили по чашке вприкуску с вялеными бананами. Затем Корбу попросила тушканчиков помочь вынести припасы из дома.
Вода всё прибывала, дома оставаться было нельзя. Корбу предложила сделать из ванны судно. Все вместе они вынесли её на улицу. Из трубы сделали мачту, а из листа пальмы соорудили навес, но вода всё равно хлестала со всех сторон. Тогда Корбу с Вилли вытащили подстилку и пуфики из спальни, сложили их в ванну, а потом накрыли всё это ещё одним пальмовым листом.
Когда всё было готово, зверята спустили судно на воду и начали готовиться к отплытию. Один за другим они карабкались в ванну и устраивались под навесом. Предпоследним был Вилли. И вдруг он начал бояться, что ванна всех не выдержит, и захотел остаться на берегу. Корбу принялась объяснять, что её ванна изготовлена из очень плотной и в то же время пористой коры редкого дерева, и ни за что не потонет. К тому же тушканчики создания небольшие и лёгкие. Корбу рассчитывала, что впятером они будут не тяжелее трёх-четырёх спелых кокосов. Родители Вилли наотрез отказались плыть без него. И Вилли не оставалось ничего другого как запрыгнуть в ванну и спрятаться под пальмовый лист между мамой и братишкой.
Последним погрузился отец Вилли, ванна слегка покачнулась. Мистер Вилкинсон изо всех оттолкнулся обломком трубы от берега, и ванна-судно понеслась по бурным коричневым волнам.
Дождь продолжал хлестать. Пассажиры плотно прижимались друг к другу, чтобы хоть немного согреться.
Наконец, стемнело. Барабанная дробь стала более монотонной, ветер утих и чудом спасшиеся беглецы, утомленные поспешными сборами, суматохой и бушующей стихией, уснули до утра неспокойным сном.
Отец Вилли дремал, просыпаясь каждые двадцать минут и оглядываясь по сторонам: было по-прежнему темно и ничего не видно за плотной завесой дождя. Река несла их быстрыми волнами на юг.
Глава 5. Оазис
На третий день путешествия Корбу проснулась раньше всех от непривычной тишины. Выскользнув из-под листа-одеяла, она принюхалась, взглянула на небо и увидела, что дождь закончился. Светило яркое солнце, кусочки белых облаков проплывали друг за другом, играя в бесконечные догоняшки. Их небольшое судно плавно покачивалось на волнах бурой реки. Но самое удивительное ждало их впереди. Река расширялась и соединялась с ещё более крупной рекой, на берегах которой росли пальмы, обвитые сплошь лианами.
Корбу не верила своим глазам: течение принесло их к огромному оазису! Из зарослей доносились резкие голоса неизвестных птиц, между деревьями то и дело мелькали обезьяны, переговариваясь и удивленно разглядывая приближающееся судно.
Корбу принялась будить Вилли. Он приоткрыл глаза и пробормотал:
— Какой чудесный сон! Небо голубое. Как же не хочется просыпаться, — тогда Корбу слегка ущипнула его за лапу. Вилли одернул лапу. — Ты чего? Больно же!
— Ну вот, больно, а значит, это не сон.
Вилли от удивления застыл на мгновение, вытаращил глаза и растопырил усы. Затем поднялся и стал крутить головой на все 360 градусов, а вскоре завертелся сам, словно маленькая пушистая юла.
— Мама! Папа! Вы посмотрите только!! МЫ ЖЕ В ОАЗИСЕ! А может, мы здесь жить останемся? — Вилли распирало от восторга.
Билли, младший братишка Вилли, радостно и недоверчиво подрагивал ушами и морщил носик, принюхиваясь к удивительным манящим ароматам зелени и незнакомых цветов.
Родители Вилли только начали осознавать происходящее, как к ним подлетел цветастый попугай и скрипучим голосом прокричал:
— Осторожно! Впереди пороги, а после — большущий обрыв! Вы можете разбиться, скорее плывите к берегу!
Вилли, Корбу и остальные принялись неистово грести. Даже Билли пытался помочь, но чуть не выпал за борт. В последний момент Корбу успела схватить его за хвост. Билли пискнул и спрятался так, что только кончики ушей торчали из-под покрывала.
— Малыш, держись крепко, я тебя очень прошу! — прокричал мистер Вилкинсон.
Наконец, судно отклонилось от курса, и оазис стал медленно приближаться, распахивая свои объятия новым гостям. На берегу собралась толпа зевак-обезьян и лемуров. Они гоготали и лапами показывали друг другу на судно. Поначалу у Корбу даже сложилось впечатление, будто они спорят, успеют ли зверята доплыть до берега или полетят вниз с обрыва.
Когда силы начали отказывать отважным мореплавателям, к ним подлетел большой белый попугай. Он издал два резких звука и снова улетел. Трое обезьян скрылись в кустах, а через мгновение появились с лианами в руках. Гибкими ловкими лапами они связали несколько лиан вместе, один конец схватил белый попугай и полетел обратно к судну.
– Они хотят помочь нам, взять нас на буксир! – закричал Вилли. – Кто-то должен сейчас привязать лиану к ванне.
Но, к сожалению, привязывать лиану было не к чему: мачта сломалась от ветра, крючков на бортиках не было. Тогда было решено всем обвязаться этой самой лианой и продолжать грести. А если догрести до берега не удастся, то спрыгивать в воду — и попугай с обезьянами вытянут горе-путешественников из воды.
На берегу зрители прибывали и тут же вставали в длинную вереницу тянущих судно. Обезьянам понравилась эта игра. Им казалось: они не просто тянут лиану, а соревнуются, кто сильнее – река или они.
Судно колыхнулось и понеслось в два раза быстрее. Пассажиры не успевали грести, да и лапы у них онемели от усталости. Сил хватало только на то, чтобы держаться за бортики и не падать.
Но вот дно зашуршало, и судно встало. Ванну окружили обезьяны, схватили за края и галдя, толкаясь, неловко раскачивая из стороны в сторону, принялись вытаскивать её на берег. Билли спрятался под пальмовый лист, лишь бело-серый кончик его хвоста дрожал, выдавая хозяина.
Выбравшись на берег, друзья сели на мелкий белый песок. Они медленно приходили в себя после трёхдневной качки и оглядывались по сторонам. Тем временем, местные жители шептались и переглядывались, почёсывали поочередно голову, подмышки и зад.
Из энциклопедии о животных джунглей Корбу знала, что обезьяны — народ шумный, любопытный и крайне непостоянный. Внезапно заинтересовавшись объектом, изучив его со всех сторон, они быстро теряют былой интерес. Но благодаря природной общительности могут заболтать любого, даже удава, если повезет. А удавы, как известно, любят пообедать иногда парой-тройкой обезьянок. Это Корбу знала не из энциклопедии, а из любимого сборника сказок джунглей.
Она вполголоса обратилась к друзьям:
- К вечеру вся округа будет знать о нашем прибытии. Нам лучше поторопиться и к ночи найти или соорудить место для ночлега.
Все утвердительно покачали головой. Лишь малыш Билли заныл, что устал и хочет есть, и вообще когда они уже вернутся домой. Он так соскучился по своей уютной кроватке. Мама успокаивала его, гладила за ухом, уверяя, что осталось совсем чуть-чуть потерпеть. Но остальные понимали, что домой они попадут не завтра и даже не послезавтра, а может, и совсем не попадут.
От подобных мыслей Корбу стало не по себе. И встав на все четыре лапы, она энергично отряхнулась, поправила курточку и помятые штанишки, причесала свои большие уши и распушила хвост. Всем своим видом давая понять, что не собирается унывать и тем более плакать.
Остальные тоже зашевелились, кряхтя и разминая затекшие лапы и хвосты. Вилли стал разглядывать кусты и принюхиваться в поисках еды и знакомых запахов. Обезьяны, между тем, собрались в кружок и что-то шумно обсуждали, тыкая друг друга, подпрыгивая и визжа в знак несогласия. Но вдруг все разом затихли, и вперёд выступила старая обезьяна с густыми седыми бровями, морщинистым лбом и поредевшей шерстью. В лапе у неё был кривой посох, губы сурово сжаты, а пристальный взгляд выдавал мудрость, накопленную годами. Низким скрипучим голосом она произнесла:
- О, путники, я и мой народ приветствуем вас на этой благословенной земле. Что привело вас к нам, о жители западной пустыни?
Путники переглянулись. Корбу выступила вперед и, встав на задние лапы, чтобы ее было лучше слышно и видно, ответила:
- Приветствуем вас, о жители прекрасного оазиса. Наш путь был долог, мы устали и ищем кров. В наших землях дождь шел непрерывно весь месяц, и затопил наши дома и норы. Мы, спасались от стихии, наскоро соорудили этот плот, и бурная река принесла нас к вам. Мы пришли к вам с миром, – голос Корбу сел от волнения и даже немного заскрипел.
Старейшина покачал головой и посмотрел на небо. Подняв посох кверху, он проговорил:
- Тучи рассеиваются, подул восточный ветер, ночь будет ясная. И следующая тоже. Вы сможете найти дорогу домой по звёздам. Оставайтесь ночевать у нас сегодня, но завтра отправляйтесь в путь. В наших джунглях завёлся хищник, мы его не видели, но доходят вести, что много зверей погибло в его лапах за последнюю неделю. Здесь вам оставаться небезопасно. Мы дадим вам кров среди лиан, – старейшина указал в сторону высоких пальм неподалеку. Там началось оживление: обезьяны сновали взад и вперёд, передавая друг другу пальмовые листья.
Друзья прижались друг к другу, а у Билли от страха затряслись кончики ушей:
— Х-х-хищни-и-ик! Пааап, я боюсь, — захныкал тушканчик и, закрыв от ужаса глаза, уткнулся отцу в плечо. Мистер Вилкинсон, стараясь сохранить самообладание, прижал Билли к себе, но и у него самого начал подрагивать кончик хвоста.
Стряхнув оцепенение, Корбу обратилась к старейшине:
— Позвольте нам уже сейчас начать собираться: перед долгой дорогой нужно как следует выспаться и отдохнуть. Как вы думаете, стоит спрятать наше судно на ночь?
Мистер Вилкинсон вмешался:
— Конечно, Корбу! А вдруг его найдут ночные разбойники и чего доброго поломают или таки заберут. Нужно прикрыть его хотя бы пальмовыми листьями.
Все вокруг принялись собирать листья. В итоге получилась огромная гора. Им и в голову не пришло, что издалека эта гора, наоборот, привлекает внимание. Но сил думать не было, и они побрели вслед за обезьянами, воодушевленно увлекавшими их за собой вглубь оазиса.
Глядя как обезьяны легко перепрыгивают с лианы на лиану, Вилли начал завидовать их сильным гибким лапам и длинным мощным хвостам. Рядом с ними он чувствовал себя ещё меньше. Он ведь был небольшой тушканчик, ростом не выше обычной кошки. Но потом Вилли подумал, что в пустыне таким крупным зверям было бы трудно. Они не приспособлены для испепеляющей жары и нехватки воды. Даже перепонки между пальцами голые и без меха. Такие лапы мигом обгорят на горячем песке (мама жарила на нём страусиные яйца в считанные секунды). Продолжив рассуждать о том, что вполне себе удобный у него рост и окрас, и очень даже привлекательный профиль, Вилли зашагал вслед за обезьянами в два раза быстрее.
Не дождавшись наступления ночи, путники уснули все вместе вповалку на дереве, на котором проживал старший внучатый племянник старейшины. У него было самое большое и самое шумное семейство. Но как гласит старая пословица: в тесноте, да не в обиде. Спали с дороги крепко, хоть и было непривычно влажно и зябко. В ночи раздавались редкие крики полуночных птиц.
Корбу проснулась посреди ночи, продрогнув от сырости. К счастью, предусмотрительная жена племянника старейшины оставила пару тоненьких молодых пальмовых листьев рядом с их ложем. Корбу плотно завернулась в один из них как в простыню, и, пригревшись в своем зеленом коконе, уснула сладким сном до самого утра.
Глава 6. Поход
Услышав пронзительный визг, Корбу открыла глаза. Первое, что она увидела, были две маленькие обезьянки, кидающиеся банановой кожурой и скорлупой кокоса, отчего при ударе раздавался глухой звук, если скорлупа прилетала кому-то из них в голову. И вот подбежала третья, нагнулась и не заметила, как кусок скорлупы прилетел ей прямо в макушку. Раздался очередной визг и маленькая обезьянка, всхлипывая, стала потирать ушибленное место.
Наконец, Корбу поняла, что все это вовсе не сон, и что она не в своем домике в пустыне. Оглянувшись, она увидела встревоженные и сонные мордочки Вилли и Билли. Билли сморщился и застонал:
- Мама, эти обезьянки визжат как сумасшедшие с самого утра.
На что мама спокойно отвечала, потягиваясь, зевая и поворачиваясь на другой бок:
- Детка, просто у них такая манера общения. И потом они же еще совсем малыши, судя по размерам и окраске, они хотят играть после завтрака. – и, тут же повернувшись обратно на спину, обратилась к мистеру Вилкинсону, мирно сопевшему, чуть высунув кончик языка:
- Дорогой, а что мы будем есть на завтрак?
- А, что? Завтрак? Где? Мммм, жареные жуки с запеченной яичницей по-вилкинсонски, ням-ням, я бы не отказался. – мистер Вилкинсон сладко потянулся и расплылся в блаженной улыбке, причмокивая и шевеля усами.
- Милый, жуки это прекрасно, но мы в неизвестном оазисе. Как нам распознать, не ядовиты ли местные? И страусов я здесь не видела. – озабоченно пробормотала миссис Вилкинсон, принимая сидячее положение и отчаянно стараясь привести в порядок взлохмаченную шерстку на голове и мордочке.
Мистер Вилкинсон поморщился, чихнул, перевернулся на другой бок и сквозь не отпускавшую его дрему ответил:
- Тогда я могу обойтись палочкой свежего бамбука. А насчет детей сама решай. – и снова засопел, посвистывая так, что усы описывали дугу сверху вниз как крылья неведомого существа.
- Ну как всегда я должна решать за всех. – пробурчала миссис Вилкинсон вполголоса, хотя в глубине души ее совершенно устраивало такое положение вещей. Возможно, это и было залогом их долгого, и надо сказать вполне счастливого брака. Мистер Вилкинсон, будучи крайне непривередлив во многом, уступал жене решение мелких бытовых вопросов: будь то чем завтракать, какие коренья и ягоды сушить на зиму, можно ли играть детям старыми дуплами и т.д. Более важные вопросы подлежали совместному обсуждению. И хотя миссис Вилкинсон производила впечатление крайне уверенной в себе особы, она до последнего могла сомневаться в самых разных вещах. Особенно если они были важны для всей семьи. И здесь мистер Вилкинсон с его быстрым и не омраченным эмоциями умом мог легко и быстро решать уйму вопросов, от которых у миссис Вилкинсон порой начиналась мигрень.
- Дети! Подъем! – скомандовала миссис Вилкинсон. – Но будьте осторожны, мы на дереве, не вздумайте свалиться. Здесь лететь добрых четыре фута, а то и все пять.
Обезьянки, увидев, что семейство проснулось и зашевелилось, радостно заверещали и наперебой принялись что-то обсуждать. Наконец, самая младшая подбежала к Корбу, застенчиво улыбнулась и сунула ей прямо в лапы целую связку бананов, должно быть свежесорванных этим утром.
- Кушать. – отчетливо проговорила обезьянка и ткнула себе пальцем в рот.
Корбу принюхалась, от бананов исходил мягкий сладковатый аромат, они призывно желтели, словно всем своим видом говоря, что хотят, чтобы их поскорее съели.
- Спасибо. – спохватилась Корбу и мягко дотронулась лапой до плеча обезьянки.
- А мы не отравимся? – поинтересовался Вилли, с любопытством обнюхивая спелые плоды.
- В целом они выглядят ровно так же, как и те, что из нашего оазиса. Эти лишь поменьше размером и пахнут более сладко. – заметила Корбу. – Выбора у нас нет, а кушать хочется.
- Кушать можно. – робко сказала обезьянка, наблюдавшая за разговором друзей. Затем убежала к своей компании и вернулась с кожурой.
- Мы тоже кушать. – доверительно поделилась обезьянка, показывая кожуру. Затем оторвала от связки один банан, ловко надкусила кончик, сняла кожуру и принялась с аппетитом уплетать плод.
Корбу осторожно откусила кусочек и прожевала. Банан казался сладким вдвойне от голода и посторонних незнакомых запахов. Билли требовательно дернул за лапу Вилли, давая понять, что тоже не прочь полакомиться чужеземными бананами. Увидев, что гости не боятся и с удовольствием уплетают угощение, радостная обезьянка хихикнула и поскакала обратно к своим братишкам и сестренкам, поджидавшим ее в паре метров на соседней пальме.
- Мои дорогие, только не переусердствуйте. Как бы наши животы не вздулись к полудню. – сетовала миссис Вилкинсон и тоже принялась жевать желтые гостинцы. Через пару минут завтрак был окончен. Друзья поблагодарили обезьян еще раз и начали собираться в обратный путь. Было решено перебрать весь имевшийся багаж, избавиться от лишнего, пополнить запасы еды. А главное, были нужны новые крепкие пальмовые листья для крыши и паруса, палочки для весел, лианы и питьевая вода.
Перебирая коробки с мешочками на судне, Корбу заглянула в один из мешков, валявшийся на самом дне. В нем оказались компас, кусок полотняной ткани и карта.
- Как они здесь оказались? – вслух пробормотала Корбу. – Я не помню, как их складывала. Впрочем, такая суматоха была.
- А это я на всякий случай закинул. – отозвался Вилли, где-то сбоку копошась в большой коробке с полупустыми баночками варенья.
И тут Корбу вспомнила, как после разбора содержимого таинственной коробки Преппи, все вещи решили оставить у Корбу в домике на хранение. В норке Преппи совсем не было для них места. В том году у нее родились три сестренки и два братишки, и их родители освобождали, как могли, место для малышей.
Корбу, любившая порядок во всем, и ничего лишнего не имевшая, из всех вещей решила оставить компас, кусок полотняной ткани и карту на тот случай, если они с друзьями когда-нибудь отважатся отправиться в путешествие на поиски клада. Сложив их в полотняный мешочек, Корбу не успела спрятать его подальше. Пришла весть о потопе, и они с Вилли и его семьей в панике выносили из домика все, что попадалось им под руку.
Теперь мысль о далеком доме была волнующей и трепетной как дымка над рекой по утрам, а размышления о кладе еще более рискованными, чем прежде.
- О чем это вы там шушукаетесь, негодники? – заподозрив неладное грозно поинтересовалась миссис Вилкинсон.
- Мам, нам ведь нужны палочки для весел и питьевая вода. Мы с Корбу пойдем или вы тоже с нами? – нарочито небрежно спросил Вилли, скрывая волнение, булькавшее внутри.
- Отправить вас одних в незнакомые джунгли? Вы, должно быть, спятили, Вилли Вилкинсон! Идем все вместе или не идем вовсе! – ответила миссис Вилкинсон да так, что не было ни капли сомнения в ее решении. Для подтверждения своих слов она мягко толкнула мистера Вилкинсона в бок. После чего тот откашляся и быстро проговорил:
- Да-да, вместе или не идем совсем. Еще бы, мы не где-нибудь, а в совершенно незнакомом месте. – от этой мысли у него неприятно засосало под ложечкой, но он всеми силами отогнал тревогу, как склизкий холодный слизняк сидевшую на спине.
Затем громко вздохнув, он принялся отряхивать курточку Билли и помогать ему застегивать пуговицы. Он не хотел, чтобы его младший сынишка простудился чего доброго на сквозняке.
Еще немного поспорив о том, какой дорогой идти, шумная компания отправилась в неизведанные джунгли. На прощание мистер Вилкинсон сказал обезьянам, что если до обеда они не вернутся, начинать бить тревогу и собирать всех на поиски. Старейшины на месте не оказалось, но его старшие правнуки пообещали обязательно все всем передать. Правда, вслед за этим они тут же бросились играть в догоняшки, кидаясь банановой кожурой.
- Надеюсь, хоть кто-то из взрослых нас хватится. – пробормотала со вздохом миссис Вилкинсон, озабоченно поглядывая на резвящихся молодых обезьянок.
- Не бойся, мама. Где наша не пропадала. Главное, что мы все вместе! – весело подмигнул ей Вилли в надежде увидеть в ее глазах хоть каплю того задора, что распирал его изнутри. Ему казалось, что сердце упало куда-то в желудок и скачет там, выписывая диковинные кренделя и пируэты. А еще он твердо верил, что их ждет что-то необычайное, и именно сегодня.
Медленно гуськом компания продвигалась все дальше вглубь джунглей.
- Чур, я не последний! – захныкал маленький Билли, отставший на десяток шагов от остальных.
- Билли, ты чего? Устал уже? Мы же только начали. – парировал Вилли.
- Мои лапки болят, и я снова хочу есть. – не унимался Билли и теперь голос его звучал с неким подвыванием, если тушканчики вообще способны издавать подобные звуки.
- Дорогой, если ты сейчас не соберешься, нам к сроку не доплыть до дома. – мягко, но настойчиво старалась его убедить миссис Вилкинсон.
- Я уста-а-ал. – захныкал Билли еще громче, и крупные слезы были уже готовы покатиться по худеньким щечкам.
- Иди ко мне, я помогу тебе, но только не дальше вон тех пальм, видишь? - не выдержал мистер Вилкинсон и, кряхтя, подсадил Билли на спину.
- Хорошо. – важно отвечал Билли, торжествующе восседая на спине у отца.
- Если он и дальше продолжит нытье, кому-то придется возвращаться с ним в лагерь. – прошептала Корбу на ухо Вилли.
- О чем вы там шепчетесь, господа? Не изволите поделиться с нами? – громко поинтересовалась миссис Вилкинсон, от которой сложно было утаить даже самую мелкую деталь.
- Я говорю, что эти две пальмы мне что-то напоминают. – быстро нашелся Вилли.
- Пальмы? Какие это пальмы? Они здесь повсюду. – тяжело дыша, спросила миссис Вилкинсон, непривычная влажность сдавливала легкие и казалось будто не хватает кислорода. Шерстка ее взмокла и слиплась комочками, пот стекал по лбу.
- А вот те вдалеке за песчаной полосой, видите? И еще мне кажется, я слышу журчание ручейка.
Корбу зашевелила ушами, принюхалась. И, правда, неподалеку журчал ручеек.
- Даю лапу на отсечение, это питьевой родник! – воскликнул Вилли. – Наконец-то мы сможем пополнить запасы.
Корбу ускорила шаг. Жажда подстегивала, а журчание ручейка становилось все более отчетливым.
- Да он прямо рядом с теми сросшимися пальмами! – крикнул Вилли и побежал вприпрыжку вперед.
Корбу бросилась за ним, напрягая последние силы. Мистер и миссис Вилкинсон, кряхтя и переваливаясь с бока на бок, еле поспевали за ними.
- У- у-у-х! Холоднючая! – отдергивая лапку, присвистнул Вилли.
Корбу наклонилась к ручейку: от него исходила мягкая прохлада. В отражении она увидела свою мордочку с настороженно приподнятыми ушами и серьезными глазами. По поверхности воды прошла легкая рябь. Вилли, вытягивая изо всех сил шею и губы (а они у тушканчиков совсем небольшие, можете себе представить), пытался пригубить воды. Потеряв равновесие, одна лапа соскользнула с камнем в воду, и через мгновение он летел мордочкой вперед, выставляя передние лапы и отворачивая мордочку в сторону. Одна секунда, а Корбу показалось: прошло минут десять, пока Вилли как в замедленной съемке летел, широко раскрывая поначалу глаза, а затем жмурясь и морща нос.
Плюх! Волна холодных брызг окатила Корбу. Пока она наблюдала за Вилли, напрочь забыла о себе, и что нужно отскочить. Настолько увлекательным показался ей полет Вилли.
- Ах! Ух! Хорошо! Ох! Бодри-и-ит! – фыркал Вилли, отряхивая лапы и спинку.
Корбу стало невыносимо смешно и одновременно жаль Вилли. Теперь он был совсем тощенький, шерстка прилипла к бокам, хвост стал длинным и узеньким. Теперь он больше напоминал водяную крысу нежели тушканчика.
И вот глаза Корбу стали узенькими, нос сморщился, она вся надулась, сдерживая вырывающийся наружу смех. У Вилли от удивления глаза расширились до размера маленьких блюдечек.
- Что? Что случилось, Корбу? – озадаченно спросил он, заглядывая ей в глаза. Но увидев в них смешинки, прыгающие словно рыжие огоньки, он тоже стал медленно расплываться в улыбке.
Пару секунд спустя они хохотали как сумасшедшие, икая и хрюкая не хуже девяностолетних дикобразов.
- Ты…я..как…ха-а-ха-а-а-а…меня…ахаха!
- Я по…летел..даже не..ахах..понял….хахахаха!
Катающимися по земле их застали мистер и миссис Вилкинсон и Билли, уставшие с мордочками серыми от пыли, клочками застрявшей в усах мистера Вилкинсона. Немая сцена длилась пару секунд, после чего все семейство Вилкинсонов и Корбу валялись на земле, гогоча и хрюкая.
Казалось, что этим гомерическим смехом они хотели напугать всю округу, и в то же время, расплескать и испарить всю усталость, накопившуюся за долгую и трудную дорогу.
Успокоившись и поднявшись, друзья подошли к ручью. Напившись вдоволь и пополнив запасы, они уже было собрались в обратный путь. Как вдруг Вилли сказал:
- Корбу, так это же те самые пальмы и ручей на карте.
Корбу с Вилли переглянулись одновременно, да, это были те самые пальмы. Если только не было двух таких же пальм и ручья где-то в другом оазисе.
- А значит, клад зарыт здесь. - он подбежал к пальмам и лапой постучал по песку. - Если мы все вместе сейчас навалимся, то можем очень быстро его откопать. – не дожидаясь ответа, он бросился копать передними лапами, во избежание сопротивления со стороны взрослых.
Корбу ему помогала.
- Клад? Пальмы? Что происходит? – недоуменно восклицала миссис Вилкинсон, обращаясь к мужу.
- Дорогая, мне кажется у наших детей секретов куда больше, чем мы себе представляем. – глубокомысленно заключил мистер Вилкинсон и тоже стал помогать копать.
После двадцати минут усиленной работы их лапы заскребли по чему-то твердому. Еще чуть-чуть, оказалось это небольшой деревянный ящик. Откопав его полностью, друзья попытались его открыть, но он был накрепко заколочен гвоздями.
- Нам нужен рычаг. – задумчиво проговорил мистер Вилкинсон, оглядываясь вокруг.
- Рычаг это палка, пап? – с готовностью реагировал Вилли.
- Да, здесь бы и палка была кстати. – улыбнулся мистер Вилкинсон.
Палок в округе не было.
- Нам не обойтись без помощи обезьян. – вздохнул Вилли. Уж очень ему хотелось заглянуть внутрь коробки первым.
Было решено, что для начала нужно вернуться в лагерь к обезьянам, а затем уже вместе с ними прийти за кладом. Обратный путь был не легче, нагруженные водой, друзья, наконец-то были на месте. Обезьянки издали радостный вопль, увидев их издалека, и бросились наперебой помогать нести фляжки и бутылки, создавая скорее суматоху и сумятицу.
В двух словах рассказав о находке, Вилли с мистером Вилкинсоном и отрядом из пятнадцати взрослых обезьян отправились за кладом. К счастью, коробка так и лежала никем не тронутая и, честно говоря, никому неинтересная. С помощью лиан они обвили коробку со всех сторон, обезьяны обхватили ее своими сильными хвостами и понесли меж лиан, быстро и ловко перепрыгивая между стволов. И вот полчаса, и они снова оказались в лагере.
Испробовав все средства, остановились на кокосах. Две самых крепких обезьяны просто без остановки стали колотить по коробке старыми кокосами по крышке. Через минуту она треснула. Удар. И вот уже крышка отлетела, все бросились к содержимому. Внутри оказались аккуратно уложенные ряд за рядом упаковки с крекером, а на дне большая пачка спичек. Вдоволь посмеявшись находке, друзья решили оставить большую часть обезьянам. С собой взяли буквально по две пачки на каждого. Тем более заботливые обезьянки принесли огромную связку бананов в дорогу.
Глава 7. Дорога домой
Погода стояла ясная и солнечная, день обещал быть жарким. Вода в реке заметно опустилась за ночь, а значит, была надежда, что к возвращению от реки мог остаться лишь ручеек. И хоть течение было не слишком сильным, друзья соорудили из палок от коробки весла, из нового пальмового листа парус. Оставалось уповать на попутный ветер.
К полудню приготовления были окончены. Старейшина пожелал компании доброго пути, поднял посох, и обезьяны начали опускать судно на воду. Подул свежий северо-западный ветер, и команда налегла на весла. Поначалу судно почти не двигалось с места. Затем мистер Вилкинсон сообразил, что грести надо синхронно. Младшего Билли усадили на нос следить за парусом. Мистер Вилкинсон командовал: «И раз, раз, раз».
Спустя час усиленной гребли, зверята изнемогали от жары, лапы ломило, впрочем, как и спины. К счастью оазис остался далеко позади, но и впереди оставалось еще немало. Берега были пустынны, хотя в некоторых местах были организованы водопои, и животные жадно пили мутную речную воду. Уровень воды стремительно падал.
- Так они скоро всю реку выпьют! – воскликнул Билли. – А мы не успеем до дома добраться!
- Не волнуйся, дорогой. Мы уже совсем близко. – успокаивала его миссис Вилкинсон.
- В конце концов, пойдем пешком и когда-нибудь добредем до дома. – резюмировал Вилли, разминая затекшую лапку.
Ветер усилился как специально, и дал хоть немного передохнуть друзьям. Ветру же было просто весело гнать суденышко по реке, ему крайне редко попадалось подобное развлечение в этих краях. Если не сказать, что это произошло впервые, не считая опавших листьев и мелкого мусора. Он так увлекся, что до самого вечера позабыл все свои дела, разгоняя судно насколько хватало сил.
Солнце клонилось к закату, друзья с замиранием сердца про себя просили ветер не прекращать дуть. Мистер Вилкинсон решительно заявил, что ночью они вряд смогут продолжить плыть, а тем более грести, если ветер утихнет. И чтобы их не унесло обратно вниз по реке, нужно будет заночевать на берегу. Ночевать в незнакомых местах было опасно, но иного выхода не было. Увидев пологий участок берега, мистер Вилкинсон скомандовал друзьям грести сильнее к берегу. Спустя двадцать минут они, тяжело дыша, стояли на берегу, и их слегка покачивало от усталости.
Местность казалась не такой уж чужой, чувствовалась близость к дому. Корбу недоумевала, как река могла их унести мимо ближайшего оазиса так далеко на юго-восток. И тут на горизонте показались очертания больших крыльев, которые медленно к ним приближались. Крылья были до боли знакомы. И когда птица увеличилась настолько, что можно было разглядеть ее голову, друзья узнали коршуна Абиссинио. Он издал пронзительный крик и спикировал вниз.
- О-о-о-о, друзья мои! Как я рад вас видеть! Я уже и не надеялся встретить вас целыми и невредимыми. – Абиссинио был очень взволнован, глаза его сверкали ярче обычного, но голос был как всегда ровен и спокоен. Коршуны гордые и сдержанные создания, и крайне редко позволяют эмоциям взять верх над разумом. Можно сказать никогда.
- Корбу, Вилли, где вы были столько времени? Я все земли в окрестности облетел в поисках ваших следов.
- Абиссинио, ты не поверишь! Нас унесло вниз по течению в совершенно неизвестный оазис. Там нас приютили обезьяны. Мы переночевали и вот теперь плывем обратно. Но признаться, лап уже не чувствуем и не представляем, как нам завтра продолжать путь. – искренне признался Вилли, вытягивая уставшие лапки на песке.
- Утро вечера мудренее, друзья мои. Ложитесь спать, а завтра мы что-нибудь обязательно придумаем. – успокоил их Абиссинио.
Он остался с ними ночевать на случай, если появятся нежданные гости, а хуже того хищники. Ради друзей он был готов сражаться до последнего пера на своем могучем теле.
По ночам в пустыне становится очень холодно, и друзья с содроганием подумали, как им пережить восемь часов до рассвета. Как вдруг послышался легкий свист, и в закатных лучах на соседнем пригорке появился силуэт тушканчика, а затем еще один.
Мистер Вилкинсон просвистел в ответ:
- Эй, ребята, вы кто?
И в ответ услышал:
- Мы Филли и Милли Вилкинсон. А вы?
- О, Филли! Да это же я! Твой дядя Джон Вилкинсон.
Филли осторожно приблизился к компании. Его пугал величественный Абиссинио, который не спускал с него глаз.
- Дядя Джон! С ума сойти! Как вы здесь оказались? Мы слышали, что вы пропали, как пришла большая вода. Но никто не нашел ваши тела. Мы терялись в догадках, но очень верили, что вы вернетесь. А это должно быть, господин Абиссинио. Добрый вечер. – Филли снял кепочку и поклонился.
Абиссинио кивнул в ответ.
- Да что же мы стоим, пойдемте пить чай! Наши уже, должно быть, за столом. – спохватилась Милли.
И дружной толпой все побрели к дому еще одних Вилкинсонов.
Сколько было радости, криков, визгов, объятий, слез. Взрослые принялись расспрашивать о родных и знакомых.
Вилли и Корбу, напившись чая с сушеными ягодами, тихонько переговаривались с Абиссинио. Уже почти стемнело, на небе одна за другой зажигались звезды. Большая Медведица начала свой путь по темному небу, стараясь догнать Малую. Но ей это никак не удавалось вот уже последние сто тысяч лет. Друзья смотрели на небо, тихо перешептывались, изредка раздавался смех легкий.
Как вдруг воздух рассек протяжный вой, от которого стынет кровь в жилах. В полсотне шагов на бархане стояла одинокая гиена и выла на луну. Затем она принюхалась, услышав запах очага и небольшой компании зверей. Сверкнув глазами, она покосилась на них, но увидев Абиссинио, скрылась в ночи.
- Гиены нынче сыты. Большая вода унесла многих прямо к ним на стол. – проскрипел Абиссинио.
Друзья поежились от его слов и еще раз подивились своему чудесному спасению.
Наутро от ощущения приближения дома, друзья почувствовали прилив новых сил и были готовы продолжать путь. Решили, что Абиссинио и его друг Карло будут помогать тянуть плот вверх по реке. Собрав все имевшиеся веревки и лианы, друзья сплели два троса, и Абиссинио с Карло своими цепкими лапами ухватились за их концы. Мистер Вилкинсон подал сигнал к отплытию. Все заняли свои места, готовые грести с веслами в лапах.
Судно резко подалось вперед, зверята едва успевали грести в унисон со скоростью движения судна. Через пятнадцать минут они решили оставить попытки и поберечь силы до тех пор, пока коршуны не устанут их тянуть против течения. К счастью ветер был попутный, парус раздувался так, что мистер Вилкинсон стал переживать, как бы он не порвался.
На прощание Филли крикнул с берега:
- Отправьте нам весточку, как доберетесь! – и помахал лапой. Он стал совсем маленький, и уже едва можно было разглядеть кепочку, которой он махал им вслед.
Миссис Вилкинсон прокричала в ответ:
- Приходите к нам в гости-и-и-и!
Но Филли услышал только протяжное «и-и-и-и», еще раз помахал кепочкой и спрятался за холмом.
Мистер Вилкинсон озабоченно пробормотал:
- Главное было бы, куда приезжать.
Но вышло довольно громко так, что все услышали. Вилли переглянулся с Корбу, на мгновение у них неприятно сжало желудки, и прошел легкий холодок по спине.
- Главное, чтобы все наши друзья были невредимы. А остальное мы восстановим, починим, и если надо, заново построим. – сказала Корбу и многозначительно фыркнула.
- Пожалуй, ты права, милочка. Друзей не вернешь, а вот дом всегда восстановить можно: были бы лапы да сметливый глаз. – поддержала ее миссис Вилкинсон и озабоченно посмотрела на мужа и детей.
К полудню солнце начало припекать, и коршуны замедлили ход. Но вот Абиссинио дал крен вправо и что-то просвистел Карло. Друзья очнулись от полудремы. Воды в русле стало совсем мало, и казалось, что суденышко вот-вот коснется дна. Мистер Вилкинсон замахал коршунам, но они плавно держали курс к берегу.
Резкий толчок, судно вонзилось дном в песок. Корбу увидела знакомый силуэт на берегу. Да это же ее домик. Только без водопровода и клумб. Их, должно быть, унесла вода. Она перепрыгнула через борт и по воде побежала к двери. Сердце ее билось словно сотни заячьих лапок. Дверь на треть занесло песком.
Подбежал Вилли, и они вместе принялись откапывать дом из-под песка и ила.
