Он смог пережить ад и остаться человеком
К нам в редакцию пришло письмо из Предуралья. Автор письма Ольга Артемьева, которая интересуется своими корнями,
поделилась с нами описанием судьбы своего дедушки, а также его семьи, репрессированной в 30-е годы XX столетия. Скажем сразу, история удивительная, наполненная драматизмом, но в то же время жизнеутверждающая - наш земляк из Аги, с.Токчин выжил в чудовищных условиях и остался при этом человеком. Подобные истории людей, невинно убиенных и гонимых в ходе репрессий, не должны замалчиваться, ведь мы живы, когда о нас помнят.
«Здравствуйте, уважаемые читатели газеты «Агинская правда», жители Агинского Бурятского округа! Меня зовут Ольга, мне 39 лет, родилась и живу в городе Пермь. И по следам публикации Петра Аюрзанаева «История одной фотографии» хочу поведать вам свою историю. Вернее историю своего дедушки Нимы Болотовича Болотова, который изображен на фотографии к статье и указан в ней.
Предыстория такова. Долгое время искала сведения о дедушке, по крупицам восстанавливала его биографию того периода, который нам был неизвестен. И я очень рада, что нашла хоть и скудные, но все равно сведения о дедушке в публикации П.Аюрзанаева, человека, как выяснилось, не понаслышке знающего, что значит жить вдали от родных мест, что такое репрессивный молох.
Автор призвал родных и близких отозваться и пролить свет на истории остальных людей, запечатленных на старой, пожелтевшей фотографии. С волнением спешу рассказать вам о трагической судьбе отца своей матери, его семьи, рядовых жителей Агинского округа. Мой дедушка - Нима Болотович Болотов, 15 апреля 1920 года рождения.
Он практически всю жизнь прожил в Соликамском районе Пермской области. Вырастил вместе с супругой пятерых детей, девятерых внуков. Сейчас у него уже 14 правнуков. Их он, к сожалению, не увидел. Дедушка никогда особо не рассказывал о своей жизни периода с 1930 по 1945 годы. Говорил только, что раскулачили его семью и сослали. Перед своей смертью, в 1995 году, он рассказал моей маме (она третья из пятерых детей) подробнее о тех страшных годах. Вот что мне удалось собрать из сведений, найденных в интернете, воссоздать историю на основе дедушкиных воспоминаний и маминых рассказов.
Прадедушка Болот Жапович Жапов родился в 1885 году в Шеносутаевском булуке Читинского уезда Забайкальской области. Он жил вместе со своей семьей в Шеносутаевском сомоне Агинского аймака Бурят-Монгольской АССР.
Состав семьи в 1930 году: жена Дарима - 40 лет (1890 г.р.), дети: Болотова Дулма - 20 лет (1910 г. р.), Жалсан - 14 лет (1916 г.р.), Нима - 12 лет (1920 г.р.), Даши-Дондок - шесть лет (1924 г.р.).
Семья прадедушки Болота была не очень богатой, но могла считаться зажиточной - было много овец и лошадей, хорошая одежда, бисер. Прадедушка сдавал мясо и шкуры на продажу, а полученные деньги обменивал в банке на золотые монеты. Были приличные накопления. Все нажили своим трудом, наемных работников не брали. По-русски говорили очень плохо. Дедушка Нима к 1930 году успел закончить только четыре класса, больше учиться, увы, не довелось...
Восьмого августа 1930 года Болота Жапова арестовали как крестьянина-единоличника, «кулака». Отобрали все имущество. Старший брат дедушки Жалсан сопротивлялся, заступился за отца, и его застрелили. Тут я не уверена, что правильно поняла и запомнила. Я не знаю, убили его или застрелили, ранили. Однако, дедушка о нем не упоминал как о живом.
Болота Жапова приговорили шестого февраля 1931 года тройкой ПП ОГПУ по ст.58-10, 58-11 УК РСФСР к десяти годам лишения свободы. Выселили в 1931 году на спецпоселение в Красноярский край вместе с семьей. Старшая сестра дедушки Дулма не поехала с ними, так как уже жила самостоятельно. Вскоре прадедушка Болот умер, не знаю в дороге или на спецпоселении. Семья жила очень плохо, бедно, подбирали отходы, картофельные очистки. Варили и ели кору, лебеду. Работали на лесоповале. Именно там дедушка Нима стал лучше понимать русский язык и более-менее разговаривать.
С началом войны дедушку отправили работать на какой-то завод, вытачивать детали. Он этого совсем не умел, часто портил болванки, начальник ругал и бил его за это. В конце концов, его судили как «вредителя» (якобы он портил детали специально, ведь он же «кулак» и «враг народа») и бросили в тюрьму. Там он заболел. Все тело покрылось язвами, он не мог ходить и есть. После его обессиленного, выкинули из камеры на свалку под открытое небо умирать. Была поздняя осень. Дедушка и сам не помнил, как он уполз оттуда, нашел куски покрышек и, привязав их веревками к босым ногам, потихоньку двигался.
Шел сколько мог, дошёл до ближайшей деревни. На окраине его нашла женщина, забрала в свой дом и выходила.
Что было дальше, мне неизвестно. Далее сужу по документам. Десятого мая 1945 года дедушку призвали в армию рабочим в исправительно-трудовой лагерь. Об этом есть запись в военном билете и трудовой книжке.
В трудовой книжке значится, что к 1945 году он имел трудовой стаж в 11 лет (согласно записям). Таким образом, получается, что история с тюрьмой и скитаниями после нее, длилась примерно три года. Не знаю точно, когда его перевели в ГУЛАГ Соликамского района, возможно, с самого начала службы.
С бабушкой моей, Митраковой Марией Максимовной (1927 года рождения), он познакомился в поселке Сим Соликамского района в 1945 году. Трижды ходил свататься к ее отцу, и в итоге они поженились. Через два года дедушку перевели в стрелки, а потом - в надзиратели.
В 1948 году у них родился первый ребенок – сын. В 1950 году - старшая дочь. В 1953 году родилась моя мама, затем еще трое детей, один из которых умер в раннем детстве.
Свидетельство о рождении моей мамы выдано в поселке Усть-Сурмог. Интересная деталь: дедушку на русский лад называли Николаем. Именем Нима его никто не звал. Всех детей в свидетельствах о рождении он записал как Николаевич и Николаевна, кроме моей мамы, она - Анна Нимовна.
Дедушка очень скучал по Родине, поддерживал отношения со старшей сестрой и матерью. Вот что мне удалось найти о его сестре: «Дулма Болотова. Родилась в 1910 году в Токчинском булуке Читинского уезда Забайкальской области, бурятка, жительница с.Токчин Агинского Бурят-Монгольского национального округа Читинской области. Работала в колхозе «Онон». Арестована 29 сентября 1943 года. Приговорена 20 января 1944 года Агинским окружным судом по ст. 58-10, 58-14 УК РСФСР к десяти годам лишения свободы. Сведений о реабилитации не имеется. Не замужем». Вот такие скудные данные.
С матерью моему дедушке свидеться больше не довелось, так как она осталась в Красноярском крае. В какой-то момент, когда уже у дедушки была семья, он написал ей, чтобы она приехала к нему. Прабабушка Дарима собралась, села на поезд и… умерла по дороге. Похоронили ее в каком-то поселке у железной дороги, дедушка помнил его название. Долгие годы он хранил единственную фотокарточку матери, она была совсем маленькой, на паспорт. С этой фотографии он попросил одного из заключенных, художника, написать ее портрет, который он бережно хранил всю жизнь, не вставлял в рамку, а вложил в документы. Доставал иногда, смотрел, разговаривал с матерью на родном языке и плакал...
Портрет прабабушки Даримы хранился у моей мамы. После ее смерти он находится у меня теперь, спустя полвека, портрет висит в рамке на стене, как и должно быть.
Дедушка всю жизнь проработал на зоне конвоиром. После выхода на пенсию, в 1971 году, он с бабушкой и двумя младшими детьми - дочерью 14 лет и сыном восьми лет - решили переехать жить на его Родину. Они уехали в город Чита. Однако, из-за сурового климата бабушка не смогла там жить, стала сильно болеть, и через год они уехали обратно в Соликамск. Дочь Валентина осталась в Чите учиться в педагогическом училище. Там она прожила всю жизнь.
В Соликамске дедушка с бабушкой купили дом. После распада СССР дедушка писал запросы в Читинскую область, чтобы узнать информацию о реабилитации своей семьи. В ноябре 1994 года ему пришли документы о реабилитации и небольшая денежная компенсация. В документах есть описание конфискованного имущества. Ознакомившись с ними, дедушка сказал, что это лишь десятая часть того, что действительно отобрали, а многое просто не указано, например, золото, украшения и так далее.
Он был просто раздавлен тем фактом, что искалеченные жизни целой семьи оценили в такую подачку и что не добиться ему справедливости, признания правды. Деньги, (возмещение за репрессии) он пожертвовал на восстановление дацана в Забайкалье (к сожалению, не знаю, какого конкретно). Ему пришло письмо с благодарностью от ламы, я видела его в детстве, но оно, к сожалению, не сохранилось. Было бы здорово узнать, что это был за дацан, может быть, в них хранятся данные о том, кто жертвовал деньги?
В 1995 году после года тяжелой болезни дедушка умер. Бабушка скончалась в 2003 году.
Не осталось никаких контактов с родными сестры дедушки, может быть, у нее есть дети, внуки? Вот бы их разыскать! Я бы хотела съездить на Родину дедушки, показать своим детям этот край. Я никогда не была в Забайкалье.
Моя мама, несмотря на то, что выросла в глухой деревне, выучилась и получила два высших образования, работала детским педагогом-психологом, была очень уважаемым в Перми специалистом. Дала образование нам с братом, который работает программистом, а я - заместителем директора Пермской филармонии. И все это, наши жизни, все то, что у нас есть лишь потому, что дедушка смог пережить этот ад и остаться достойным человеком. И в голове не укладывается, как он прошел свой путь до конца. Спасибо за внимание к моей истории. Всем счастья и добра!
С уважением,
О.Артемьева, г.Пермь.
