Одна история трех фотографий
Старые фотографии…Они хранились в семьях наших родителей и передавались детям по наследству. Если старшие знали, кто и когда фотографировались, то молодые уже не знают историю появления их на свет. Лежат в альбомах до поры до времени обезличенные. Живут они дольше своих героев и имеют долгую молчаливую судьбу.
Такая судьба была и у моих старых фотографий, оставшихся у меня от моей матери, Санжит Аюрзанаевой, отбывавшей годы «кулацкой ссылки» в 1931-1956 годах в Красноярском крае. Уже прошел десяток лет, как я решился узнать судьбу людей, оказавшихся на моих двух фотографиях. К ним по ссыльной истории подошла и третья, найденная мною в альбоме М.Д.Тугдумовой, проживающей в селе Амитхаша Агинского района. В конце 2021 года повернулась мне лицом удача – наконец-то, нашлись все лица, снятые на всех трёх фотографиях 30-40-х годов. У всех трёх фотографий, находящихся в моём распоряжении, одна история ссыльной жизни лиц, сосланных в 1931 году из разных мест Восточного Забайкалья и проживших вместе 25 лет в деревнях Даурского района Красноярского края. О них мой рассказ по порядку.
Фотография далёкой от нас во времени осени 1938 года с лесоучастка Двоеустье. Он находился в глухой тайге, в 17 вёрстах от районного центра – села Даурское. Здесь трудпоселенцы валили лес и сплавляли его по протокам Енисея к прибрежным деревням, рубили дома. Наши земляки находились в этих краях уже семь лет, выжили и привыкли к местным условиям, уже одеты и обуты по-русски, говорящие сносно на русском языке и имеющие трудовые навыки вальщика, сплавщика леса и плотника. Кто они, откуда и какова их дальнейшая судьба?
Начнём с Цинга Цыдыпова (Сэнгэ), он слева первый. 1909 года рождения, из табангут, родом из местности Убур Убур-Дзойкайского сомона Селенгинского аймака БМАССР. Из семьи бурятских казаков Будажапа Цыдыпова. Сослан в 1931 году со своими родителями, сестрой Бадмацу, братом Ринчином. В 1942 году родилась у Цинга дочь Нина. Несмотря на свой низенький рост, он обладал огромной физической силой и ловкостью, этим он подвергал своих соперников в ступор, и те держались от него подальше. Об этом рассказывал сыну Володе Мишикдоржи Самбатов. В 1943 году Ц.Цыдыпов попал на фронт. 23 сентября 1943 года на военно-пересыльном пункте зачислен миномётчиком в 897-й артполк 333-й стрелковой дивизии в районе Запорожья. В это время полк вёл оборонительные бои на левом берегу Днепра. Его часть прошла с боями по территории Украины, Молдавии, Румынии и Болгарии. А судьба его остаётся для нас ещё неизвестной. Впереди, в центре фотографии сидит Мишикдоржи Самбатов (1910-2000 гг.), родом из села Аренур Хилокского района. До выезда на Родину в 1955 году трудился чабаном в деревне Нежа. После возвращения из ссылки устроился на ту же работу в Доронинском колхозе Улетовского района. В 1970 году вышел на пенсию и перекочевал в село Эрхирик, рядом с г.Улан-Удэ, ближе к сыну Владимиру, трудившемуся на авиазаводе. Недавно кое-что узнал о Ниме Доржижапове от его племянницы Галины Цынгуевны Доржиевой, родившейся на ст.Тулун Иркутской области в 1939 году, ныне проживающей в п.Могойтуй. По её рассказам, Доржижаповы были сосланы в Красноярский край летом 1931 года и попали в Даурский район. Они из Хара-Шибири Агинского аймака, местности Бэлшэр. Нима был вторым братом матери Галины Цынгуевны, всего их было шестеро в семье. Её родители сумели сбежать с места ссылки и остановились в Тулуне, где прожили несколько лет, в послевоенные годы перекочевали на ст.Ингашская Красноярского края, оттуда вернулись в Агу. А судьба дяди Нимы неизвестна до сих пор родственникам, Доржижаповым. Мои версии его дальнейшей жизни: первая, с началом войны могли его привлечь к работам на заводах Красноярска, Томска и Урала, вторая, с 1943 года была у него возможность быть призванным в ряды Красной армии и неизвестно где погибнуть, третья, мог попасть на принудительные работы в северных районах Красноярского края. На фотографии во втором ряду слева стоит Нима Болотов (1920-1995 гг.). Родители его сосланы летом 1931 года из Шеностуевского сомона Агинского аймака БМАССР. В «Похозяйственной книге» деревни Жулгет за 1940-1942 годы записано: Дарима Номтоева, 1887 года рождения, мать, Нима Болотов, 1920, сын и Санжит, 1921, жена. В этом документе упоминаются имена Дулмы, сестры, Жалсана, брата, и Дашидондока, 1924 года рождения. У меня сохранилось несколько фотографий 1941-1942 годов из Красноярска и Томска с приветами Даба Гомбоеву, с которым в то время переписывался Нима. В 2017 году после моей статьи «История одной фотографии», напечатанной в «Агинской правде» и сайте «Агинское24», на нас с З.П.Олзоевым вышла Ольга Добрынина из г.Пермь с письмом «Мой дед Нима Болотов». Она подробно рассказала о его жизни вдали от родных мест. После Красноярска и Томска Нима попал на завод города Соликамск, где за порчу растачиваемой на станке детали попал как «вредитель» в местную тюрьму. Там безнадёжно больного выбросили умирать на свалку, а он выжил, помогла сердобольная женщина из соседней деревни и выходила. Поправив здоровье, нашёл работу в ИТЛ пос.Сим. Летом 1945 года женился на местной девушке, родили и воспитали пятерых детей. Ольга писала тогда, что у них девять внуков и 14 правнуков. В последние годы жизни дед сильно тосковал по Родине, часто вечерами доставал портрет матери, написанный тюремным художником на брезенте, и разговаривал с ней на незнакомом языке. «Как бесценную реликвию храню его», - писала она нам. Рядом с Нимой Болотовым стоит Шираб Нимаев (1912-1998 гг.), сосланный с родителями Нима-Самбу Баяндаевым и Норжимой Шаралдаевой из Узона Агинского аймака летом 1931 года. Вся его трудовая жизнь связана с лесом. Начал он ее на ссылке с лесоповала в деревне Сухонаково и закончил в Сыпчегуре Карымского района. На пенсии жил с женой Цыпелмой и сыном Толей в Могойтуе. Похоронен в селе Алханай Дульдургинского района. Большинство его родственников проживает в этом районе. Я познакомился с ним в мае 1994 года, когда через Агинский народный суд оформлял документы на реабилитацию. На суде Шираб-ахай выступал свидетелем. Был такой добродушный старичок маленького телосложения и роста. Опережая мои вопросы об истории жизни, он отвечал мне: не удивляйся этому, вся моя жизнь связана с лесом, он всего меня высосал. В молодости я был высокорослым, под метр восемьдесят, и физически сильным, с хорошим ударом кулака. Больше не пришлось мне с ним встретиться.
Эта фотография (вверху) до сих пор хранится по трём адресам: у меня, Владимира Самбатова в Улан-Удэ и Галины Доржиевой из Могойтуя.
А эта фотография женщин хранится у Марии Тугдумовой из Амитхаши и детей Долгор Дашиевой, живущих в селе Зуткулей Дульдургинского района. Снята она Дугардоржи Тугдумовым, отцом Марии, в 1948 году, счётоводом жулгетской артели «Новая жизнь» Даурского района Красноярского края. Видимо, женщины-буряточки встретились в подсобном помещении деревенского клуба или конторы и сфотографировались рядом с ёлочкой, после того, как убрали её из зала. Позади 17 лет ссыльной жизни. Обжились они на новом месте, привыкли к работе и наладили добрые отношения со ссыльными и местными жителями, создали свои семьи, русскоязычные, подзабыли уже свою национальную одежду.
В первом ряду, слева, сидит Цыден-Иши Тогочеева (1912-1969 гг.) из Селенгинского аймака, местности Галтай около реки Темник Ацульского сомона. Отец Тогочи Дондоков, 1867 года, из хатагинов, селенгинский казак. Она умела читать и писать по-русски. В силу слабого здоровья принимала участие в разных работах артельного производства. Вернулась с дочерью Марией (1940-2020 гг.) и семьей брата Самбу (1911-1990 гг.) летом 1956 года в родные места. Остановились в селе Инзагатуй Джидинского района и приняли колхозную отару. После выхода замуж дочери в село Верхний Ичетуй Цыден-Иши осталась жить рядом с семьёй брата.
В центре фотографии Мэдэгма Мункуева (1916-2004 гг.), в местах ссылки Бамбар Дарижапова, из Кункурского сомона Агинского аймака, с берегов Онона. Мэдэгма на фотографии в положении. В 1949 году родился сын Николай, за ним две дочери. От первого брака - сын Иван. В Жулгете трудилась в артели, участвовала в ремонте дороги, в годы войны и после неё - колхозная птичница. После возвращения из ссылки трудилась дояркой догойского колхоза Могойтуйского района. Летом 1959 года Мэдэгма-абгай посетила родные места в кункурском Приононье, встречалась с моей матерью, всю ночь напролёт вспоминая свою жизнь в красноярской ссылке. Её дети и внуки живут в Агинском округе.
Третья в этом ряду Бадмацу Цыдыпова (1914-1993 гг.), жена Самбу Тогочеева. Она с 1940 по 1946 годы работала телятницей, дояркой на ферме жулгетской артели. Вышла замуж за Самбу Тогочеева, работавшего сначала в Черёмушкинском мехпункте треста «Краслес», потом в Даурском леспромхозе на участке Кижарт. Летом 1956 года вернулась с семьёй на Родину. Многие ссыльные семьи после прибытия поезда на ст.Билютай решили осесть здесь, назвали это место «Красноярский край».
Всю информацию о своих родственниках представил мне Александр Самбуевич Тогочеев, 1950 года, уроженец деревни Кижарт Смоленского сельсовета, выпускник Инзагатуйской средней школы, окончивший БСХИ, инженер-механик. Тренер высшей категории по волейболу.
Слева стоит Долгор Дашиева (1924-2012 гг.), родилась в зажиточной семье Санжи Дашиева и Буржил Шагдаровой из Шеностаевского сомона Агинского аймака. В 1929 году отца посадили в иркутскую тюрьму, где он умер в 1930 году. А мать с детьми сослали в Красноярский край. По воспоминаниям Долгор, в первое время ссылки собирала с матерью колосья в поле, мёрзлую картошку, дохлых воробьёв. Потом жизнь более-менее улучшилась, сами привыкли к новой обстановке. Появилась и своя корова. Она работала на артельном поле, вязала снопы и собирала овощи. В 1943 году вышла замуж за Жамсо Дугарцыренова (1913-1971 гг.) из Зуткулея. Он работал на лесозаготовке в деревне Сухонаково, за свой труд награждён почётными грамотами Министерства лесной промышленности СССР 1941 и 1948 годов. Там, в Сухонаково, родились сыновья Николай (1945-2002 гг.) и Михаил (1952-2020 гг.). В 1954 году вернулись в Зуткулей, где много лет ухаживали за колхозным скотом. Долгор-абгай после выхода на пенсию некоторое время работала техничкой в конторе колхоза «Родина». Информацию о семье Дугарцыреновых представила Дарима Дашиевна Доржиева, главный специалист администрации СП «Зуткулей».
Рядом с ней Антонида Эливановна Дорджиева (1924-1983 гг.), калмычка, уроженка села Оранжерейная Астраханского округа Нижневолжской области. После седьмого класса она окончила курсы трактористов. В декабре 1943 года её семью депортировали в Красноярский край. Часть калмыков попала под надзор комендатуры села Смоленка Даурского района. Вскоре Тоня потеряла своих родителей, осталась одна. Старая бурятская семья из борзинских степей добилась разрешения коменданта отдать её в дочери им. Выйдя на волю, девушка устроилась дояркой на ферме. Погодя новые родители, чтобы устроить будущую жизнь дочери, решили выдать ее замуж за овдовевшего Дугардоржи Тугдумова, счётовода артели «Новая жизнь». В 1953 году родилась у них дочка Мария. Через три года семья вернулась на Родину мужа, село Агинское, где устроились на работу: он счётоводом-кассиром в дацане, она – в заготконторе. С 1957 года до выхода на пенсию Антонида Эливановна работала санитаркой в тубдиспансере с.Амитхаша.
И вот третья фотография от 23 августа 1939 года, снятая там же, в Двоеустье, на фоне свежепостроенного дома. На нём тот же Нима Болотов в центре, справа от него его зять, так записано простым карандашом на оборотной стороне этого снимка. Кто же мог быть зятем Нимы Болотова? Прямые указания на это отсутствуют в «Похозяйственных книгах» Жулгета. Может быть, Дашидондок, 1924 года рождения? Ответа на простой вопрос, кто может быть зятем Болотова, мужем сестры Дулмы, мы не найдём.
Многое нам известно о Дыба Бабуеве (1915-2008 гг.), выходце из Шеностаевского сомона Агинского аймака. Его отца Бабу Гончикова, зажиточного скотовладельца, арестовали в 1930 году, а мать Мажаан Боролдоеву (1884-1976 гг.) с сыном Бабу и его сестрой сослали в Красноярский край. Попали в Даурский район, сначала в Двоеустье, потом в Жулгет. В 1940 году женился на восемнадцатилетней Максарме (1922-2010 гг.), второй дочери Дашидондока Санданова, 1885 года рождения, и Дыжигмы Забаевой (1884-1957 гг.), согласно «Похозяйственной книге» Жулгета 1940-1942 гг., проживавших в этой деревне. Они были высланы из Кункура в 1931 году. Дашидондок приходился вторым сыном Сандана Зодбоева (1839-1907 гг.), местного богача, мецената и предпринимателя, деятеля Агинской степной Думы 50-80-х годов 19 века. Бабу-ахай и Максарма-абгай прошли, как и все трудпоселенцы, все тяготы и будни ссыльной жизни. «По принудиловке» в военные годы оказались в северных районах Красноярского края, на рыбных промыслах. Нам неизвестно конкретно в каком месте. Только в 1955 году вернулись на родину. На станции Ага встречал его семью двоюродный брат Дыба Бабуева по матери Бабужаб Балданов. Здесь Бабуевы устроились в зугалайском колхозе чабанами, так до выхода на пенсию. Вырастили девять детей. Сейчас их потомство проживает в Могойтуйском и Оловяниннском районах, в Бурятии.
Этим фотографиям за 70-80 лет. Они живут в наших альбомах своей молчаливой жизнью, малоинтересны в нынешнее время молодым. Для тех, кто интересуется местной историей, несут они в себе много интересных фактов из жизни наших родителей. Они были из разных мест Восточного Забайкалья, от борзинских степей до джидинских долин, но оказались не по своей вине, а в силу того, что были великими тружениками, владельцами честно заработанной собственности, в трагические тридцатые и военные годы в одном месте, в местах «кулацкой ссылки». Осознали в местах ссылки себя людьми одной судьбы, одного народа, хотя разговаривали на разных наречиях бурятского языка. Жили в взаимовыручке на работе, поддерживая друг друга. После возвращения на родину потеряли свои прежние связи. Нам повезло восстановить их через многие десятилетия для себя и своих детей, внуков.
Время берёт своё, обнимает, обволакивает старением. Увядают фотографии, блёкнут, но лица на них те же, над ними не властно время, не стареют они, не покрываются сетью времени, морщинами. Всё также смотрят на нас приветливым радостным взглядом, каким смотрели на того, кто их снимал. Тускнеют от времени снимки, лица на них – нет! Такие слова я вычитал в одном рассказе о старых фотографиях. Точно сказано.
П.АЮРЗАНАЕВ,
ветеран педагогического труда, г.Улан-Удэ.
