Милаан и другие обряды
Обратиться к данной теме заставил вопрос одной знакомой женщины, родом из Иркутской области, заданный мне несколько лет назад: что обозначает слово «милаан»? Она с удивлением рассказывала, что в Улан-Удэ в последнее время с большим размахом стали отмечать это торжество, посвященное первому дню рождения ребенка, в ресторанах с приглашением большого количества гостей и даже с привлечением ведущих и артистов с их художественными номерами. Безусловно, это является ярким свидетельством роста благополучия семей, их финансовых возможностей, что, конечно, радует. Лет пятнадцать, двадцать назад о проведении таких масштабных мероприятий и думать было невозможно, тем более, в городе.
Слово это с самого моего детства было на слуху также, как и сам праздник, устраиваемый счастливыми родителями обычно после первого года рождения ребенка. Я сам как-то не обращал на это внимание и не задумывался о самом происхождении слова «милаан». Дата празднования не всегда совпадает с днем рождения ребенка, и благоприятный день для его проведения определяют обычно в дацане у ламы-астролога. Бывает, что милаан устраивают и несколько позже: скажем, в шесть-семь лет. Все зависит от складывающихся семейных обстоятельств. У чахар-монголов, видимо, этот праздник проводился до десяти лет.
После заданного мне любопытного вопроса пришлось изрядно поломать голову в поиске подходящего ответа. И, признаться, оказался в большом затруднении. Нашел я разъяснение этому слову лишь спустя много лет в трудах нашего известного ученого, востоковеда Цыбена Жамцарано («Избранные труды» 10. Этнографические заметки о Чахарах. Извлечения из путевых дневников 1909-1910 годов по Внутренней Монголии). Оказывается, это слово и сам праздник берут начало от монголо-бурятского «милаха» – намазывать. В Южной Монголии, где наши предки жили в одно время совместно с наиболее крупными и влиятельными родственными племенами - тумэтами и чахарами. От них, вероятно, они переняли многое из традиций и обычаев. Во всяком случае, описанные ученым обряды сватовства – хадаг табилга, проведение свадебных мероприятий с туруу худа, почетным угощением – опаленной бараньей головой (тоолэй) и ууса (крестец) и даже сагаан эдеэн (белая пища) и национальной выпечкой бообо - во многом повторяют наши обычаи. И эта прекрасная традиция - проведение торжества по случаю рождения ребенка - существовала у чахаров: через три дня после родов устраивали милаангууд и при этом намазывали лоб ребенку маслом – тос милаха. Послед матери собравшиеся родственники и соседи бросали в пепел в поле (унесенд булак).
Подобные обряды у агинских бурят описаны в этнографических трудах учителя Лодона Линховоина, отца народного артиста СССР, певца Лхасарана Линховоина. Не ставя задачу разбирать и сравнивать все брачные обычаи южных монголов и хори-бурят, отметим, что со времен Бальжан-хатан, когда хоринцы оторвались от них, и до экспедиции Ц.Жамцарано прошло триста лет. И за эти годы, безусловно, утекло много воды, и произошло немало изменений, и многое из старых обычаев просто забыто и утеряно. Тем не менее, можно наглядно убедиться, что и через четыреста лет, уже в наше время главные моменты из тех обрядов сохранились: хадаг табилга (сватовство), обмен подарками, свадьба, благопожелания (уреэл), проведение девичника (басаганай наадан) и гуляние невесты с подругами у родственников. Не забыто, хотя не всегда применяется обряд угощения на свадьбе почетных гостей: худа и худагын туруу (главный сват и сватья) тоолэй и ууса, hээр и четыре высоких ребра, потом раздача другим, обычно детям (залааhан) из этого мяса. Отмечено, что, как и у нас, родственники с обеих сторон дают хуримай нэмэри (материальную помощь на свадьбу), которая строго учитывается и в свою очередь возвращается.
И еще один полузабытый в наше время, на первый взгляд, «дикий» обычай: проводы после свадьбы приехавших сватов, сопровождавших невесту в обратную дорогу: «Вслед уезжающим гостям бросают баасан. Гости мчатся. Смех, хохот, гик…Бросают баасан (скотские экскременты) вот для чего: они отгоняют нечистых духов, которые следовали за проезжавшими гостями». Этот странный обычай мне пришлось испытать на себе в шестидесятые годы прошлого века, когда мы провожали свою землячку в соседний Ононский район. Когда гости стали отъезжать, то собравшиеся старушки (как мне показалось тогда, хулиганистые) бросали в нас, сидящих в открытом кузове грузовой автомашины, коровьи «лепешки» и кусочки сливочного масла. Спасло меня лишь то, что был тогда студентом и довольно прилично был одет: поверх верхней одежды надел теплую доху из козьих шкур, дело происходило в октябре, и было довольно прохладно.
До шестидесятых годов прошлого века молодые семьи устраивали «шэнэ гэрэй наадан» (праздник нового дома). Этот обычай, видимо, берущий начало с тех времен и в наше время, полузабытое. Как написано в статье: «Родители жениха готовили новую юрту, со стороны невесты - уудэ и бусруул. В благоприятный день ставят юрту и устраивают праздник нового дома - гэр милаха: вместе с гостями с обеих сторон и соседями на тооно привязывают хадаг и джоос с монетой. Мажут маслом (милаха) все находящееся в юрте».
В научную экспедицию по Южной Монголии Цыбен Жамцарано выехал 26 октября 1909 года в сопровождении двух бурят, Джалсана и Дымбрела (посланника ламы Данжинова на поиск монгольского «Ганжуур» уже в третий раз). По железной дороге они доехали до Пекина. Дальше маршрут пролегал уже на быках и верблюдах через территории проживания чахаров, ордосцев, частично халхасцев. В конце путешествия по дороге домой в районе озера Буйр-нуур, ученый посетил родственных нам баргутов. Как пишет сам Жамцарано, в эту научную экспедицию - продолжение других по Монголии и Бурятии - он ставил перед собой следующие цели и темы: памятники устного творчества монгольских племен, древняя религия монголов, обычаи и родовой быт в связи с обычным правом монголов и писаная литература. Помимо этого, он планировал фиксировать наблюдения социально-экономического характера.
По пути в Хухо-хото, в километрах сто к северу от Пекина, около Великой Китайской стены, он встретил чахаров-адучинов. Оказывается, еще со времен покорения южных монголов маньчжурами (1634 г.) восемь хошунов чахаров служили адучинами - табунщиками, ухэрчинами – пастухами и хониченами – чабанами императорского двора. Изучая их язык, быт и традиции, ученый отмечает признаки оседлости и значительное влияние китайской культуры. Дальше маршрут пролегал через китайско-монгольский город Долоо-нуур: «Это торговый центр, привлекающий не только монголов и бурят, но и тангутов. Кругом – чахары хошуна гул-кухо (окаймленное синее знамя) и шабинары разных хутукт. Здесь имеется несколько бурханолитейных заводов, обслуживающих весь ламаисткий мир северо-восточной Азии». Во многих исторических документах о наших предках встречается упоминание об этом городе. Ездили туда наши земляки по разным делам: купцы - по торговым, а пилигримы - ради поклонения высоким иерархам ламаизма в именитые монастыри и учебы в них.
Еще один примечательный момент, отмеченный ученым и который особо хочется выделить: «У хониченов я виделся с халхаским ноеном-гегеном, который руководит монгольской оперной труппой в 60 человек (мужчин и женщин) и играет в большой религиозной драме «Саран кухе» - эпизод из жизни Миларайбы (XI в.) и царевича Артасида (повесть из жизни Будды-бодисатвы)». У большинства из нас сложилось мнение, что современная музыкальная культура, в том числе оперная, зародилась в Италии и распространена исключительно в европейских странах. Оказывается, и монголы имели классическое оперное искусство, вероятно, перенятое у китайцев. Получается, что у них имелись свои режиссеры-постановщики, и композиторы, и хореографы, драматурги. Профессиональное театральное искусство, несомненно, отличалось от европейского традициями и манерами.
«18 февраля оставили Кухо-хото и через «Сарчи», резиденцию тумэтского Алтан-хана, приехали в монастырь Бадгар, где учатся ламы со всех концов Монголии. Здесь обучаются и несколько десятков бурят. В Бадгаре остановился у своего родственника Содном-Джамсо, известного в Южной Монголии ученого и автора многих статей». Сколько же ученых и высокочтимых лам из нашего народа остались за границей в монастырях Монголии, Китая, Тибета и даже Индии после революции. Их имена, к большому сожалению, преданы забвению. Возможно, кто-то из земляков-судунтуйцев вспомнит о своем далеком родственнике и постарается восстановить его имя из небытия.
Мы знаем, что ученые всего мира до сих пор продолжают тщетные поиски захоронения Великого завоевателя Чингис-хана. Но, по всей вероятности, его прах на родине был предан священному ритуальному огню; то есть, возвели на небо, как делали с телами шаманов и других знатных людей, согласно бытовавшим в то время обычаям. Да и в наше время не забытые среди шаманов и священнослужителей. Как написано в примечаниях, для его почитания были собраны волосы, хранившиеся с детства. Скорее всего, после традиционного празднования милаан, сопровождающийся первой стрижкой волос. Обычно многие матери, как самую дорогую реликвию, хранят волосы своих детей после этого ритуала и в наши дни.
По итогам научной экспедиции ученый делает следующие выводы: «В общем можно сказать, что посещены представители трех наречий: чахарское – сюда отношу всех знаменных чахаров (восемь хошунов), богдоханских пастухов (семь хошунов), в том числе, и адучинов, представителей особого интересного говора и удзумчинов, халхаское – сюда отношу всех посещенных халхасцев, за исключением очахарившихся халхасцев князя На-вана, суннитов, абагасцев, абаганаров и хучитов, бурятское – барга-буряты (восемь хошунов).
В лингвистических наблюдениях Ц. Жамцарано мы можем обнаружить и следы пребывания хоринцев в Южной Монголии. Из истории монголов известно, что на рубеже пятнадцатого и шестнадцатого веков этот регион был одним из центров силы, куда устремлялись представители многих родов и племен в поисках защиты и спокойной жизни.
Остается отметить, что для нас, хори-бурят, выявляются любопытные подробности, подтверждающие наше длительное пребывание в тех краях: примерно сто-двести лет, а с тумэтами - с еще ранних времен: бурятские интонации в говоре ордосцев и тумэтов и схожие традиции и обычаи. А также наличие среди них части бурятских племен: баргутов и хангинцев. Восемь баргутских хошунов близ озера Буйр-нуур- это современный Хулэн-Буйрский аймак Внутренней Монголии. Они состоят из старых баргутов, переселенцев из Баргузинской долины в конце семнадцатого века и новых баргутов, оторвавшихся в свое время от хоринцев, людей предводителя Шилдэй-занги и оставшихся в тех краях при установлении государственной границы.
В заключение отмечаем, что традиционный праздник бурят-монголов милаан не забыт и в наши дни приобретает новые краски. Пожелаем же, чтобы таких праздников отмечалось еще больше, больше рождалось детей, и это радовало семьи, их родичей и друзей!
Б-Д.Базаров, с.Челутай.
