Лингвистика и топонимика раскрывают тайну языков и народов
«Агинская правда» инициировала и продолжает дискуссию о происхождении хори-бурят, легендарной прародине Наян-Наваа. К теме, после выхода брошюры Булата Зориктуева подключились писатели, краеведы, общесвтенные деятели, научное сообщество Забайкалья, Бурятии, Аги. Диспуты проходят в формате «круглых столов», дискуссий, публикаций в республиканских, краевых, окружных СМИ. Прародина хори-бурят будоражит умы и сердца потомков. Сегодня мы публикуем статью доктора филологических наук, доцента, профессора кафедры Забайкальского госуниверситета Раисы Жамсарановой, которая поделилась своими мыслями об истории хори-бурят, лингвистике, топонимике, и, конечно, о прародине хоринцев в междуречье Тигра и Ефрата, Месопотамии…
Передо мной лежит приложение к журналу «Байкал» №4, где напечатана статья народного писателя В.Митыпова «Месопотамская одиссея бурят». Статья отображает то настроение, которое, хоть и неосознанно, всегда витает в умах пытливых людей, настроение, навеваемое особым временем. А время 90-х и начала нулевых отличалось от жестко-прагматичного сегодняшнего дня, когда особенно молодые люди озабочены поиском рабочего места, приличного заработка, школы, где дети смогут получить хорошее образование и т.д. В те времена провозглашенная свобода слова позволила определенной части населения обратиться к печатному слову для озвучивания своих идей, размышлений на очень притягательную тему – поискам исторической прародины своего народа. И буряты не являются исключением, появилось огромное число книг, статей и газетных заметок, посвященных поискам «прародины» почти всех народов бывшего СССР. Сохранился также июньский выпуск газеты «Агинское и агинчане» за 2004 год, в котором напечатана статья Цыбикжапа Доржина «Ная-Нава – легендарная земля хори-бурят». Помнится, что в качестве отклика на эту статью я набросала заметки на нескольких страницах, однако, они так и остались на бумаге. И вот сейчас, уже в 2020 году, удалось прочесть ряд статей на эту тему, в том числе, в «Агинской правде», которые затрагивают близкую мне тему – топонимику, которой я занимаюсь более 20 лет. А топонимика тесно связана с историей, этнографией и, прежде всего, языками. К топонимике обращаются для установления исторических миграций или обитаний этносов и племен, особенно, при решении вопросов этногенеза отдельного народа или народности. Сразу же стоит оговорить, что тема этногенеза любого народа тема, бесспорно, сложная и порой трудноразрешимая. Народность, как правило, складывается из более мелких родовых, иногда племенных сообществ. Единственным и иногда надежным (относительно, в силу временного разрыва) свидетельством этноязыковой принадлежности этноса является этноним, т.е. имя племени, с которым данный народ остался в истории. Также к этнонимам в качестве языкового свидетельства примыкают и топонимы, значение и ареал распространения которых помогает определить тот конкретный язык-источник, из лексики которого и «появился» топоним как географическое имя собственное. Поэтому не стоит пренебрегать топонимикой как наукой, которая сможет достоверно предоставить сведения об исчезнувших народах и их языках. Топонимика Забайкалья буквально «пестрит» разноязыкими названиями, что свидетельствует об этноязыковом разнообразии исторического прошлого нашего края. К примеру, знаменитый гидроним Онон объясним из юкагирского языка как энуңг - «река». А название небольшой реки Кия, которая, разлившись в 2018 году, доставила немало хлопот жителям Шилкинского района, объяснима только из селькупского языка – қы «река», равно как и топонимы Кыэкен или Кыкер, которые образованы от селькупского слова қыэққе «маленькая речка». Селькупский язык – это один из южно-самодийских языков. Вымершим самодийским языком считается койбальский, из лексики которого можно объяснить значение этнонима монгол. Слово meäng [меанг] «волк» койбальского языка легло в основу этнонима, племенного названия новой силы – монголов IX века. Значение этнонима согласуется с эпонимом (именем легендарного предка) Борто-Чино, отвечая новой номадной концепции организации людей, когда было необходимо объединение для достижения мира. Все крупные племена, включая и все остальные более мелкие племена, родовые сообщества, грабили друг друга, враждовали, никто не жил в покое и мире. Потому была необходима новая сила, которая бы смогла остановить междоусобицы и распри, подведя все народы, большие и малые, под одну сильную, властную руку. И это смогли исполнить только монголы, племенная знать которых избрала в качестве системной основы новой власти организацию «волчьей стаи», включая принципы облавной охоты, вертикали племенной власти и другие качества волка. Напомним, что все известные средневековые этнонимы, к примеру, германских или римских государственных объединений трактуются как «волк».
Кочевая государственность отличалась социальной справедливостью и демократичностью распределения, будучи в то же время жестокой, беспощадной как волк в минуту опасности. Этот период истории монголов прекрасно описан в известном романе Исая Калашникова «Жестокий век». Известное изречение «хочешь мира – готовься к войне» отображает законы тех времен, когда для достижения мира было необходимо вступить в войну….
Монголоязычные народы знают легенду о своих прародителях – Борто-Чино и Гоа-Марал. Конечно, трудно представить в реальной жизни союз оленухи и волка. Поэтому легенды - это символическое описание истории этноса, что монголоязычные и тунгусоязычные племена составили единое сообщество, и этот союз символично представлен посредством этой легенды, образами прародителей.
Воспетая в старинной песне бурят из «четырех строчек» Наин-Нава - это все-таки легенда. А легенды, известно, не могут предоставить какие-либо документальные свидетельства в свою пользу. Не имеется и невозможно найти документы о месопотамской прародине хори-бурят, равно как и связать далекую благословенную Наин-Нава с прародиной хори-бурят по ряду следующих объективных причин.
Во-первых, это язык хори-бурят. Сложно представить и осознать, что за 300 с лишним лет скитаний хори-буряты не утратили свой язык. Передвигаясь из столь далеких территорий, как современный Иран, племя все равно бы растворилось, ассимилировалось и утратило бы свой язык. К примеру, нахождение бурят в последние 300 лет в составе Российской империи «дали» свои плоды, когда бурятский язык числится в Красной книге ЮНЕСКО исчезающих языков с 2011 года. А современные поколения, в большинстве своем, уже не владеют даже речевой культурой, не могут правильно изъясняться на бытовом уровне со своими старшими, бабушками и дедушками на элементарные темы. Если бы и совершился «исход» хори-бурят из пределов Месопотамии, то это уже не были бы монголоязычные буряты….
Во-вторых, топонимы. Пытаться сопоставлять топонимы далекой исторической Ниневии с бурятскими топонимами (точнее, с названиями Республики Бурятия или Забайкалья), по крайней мере, нелепо. В топонимике, как науке, очень часты разного рода явления, например, явление межъязыковой омонимии, когда топоним, образованный лексикой иного языка, в языке-преемнике «находит» как будто бы похожее слово, от которого и пытаются объяснить субстратный топоним, т.е. слово не монголоязычного происхождения. Если в топонимии Забайкалья, к примеру, в бассейне реки Онон находим юкагироязычные названия (как гидроним Иля, ойконим Буйлэсан, название известного озера Ножей и проч.), то это доказывает наличие обитания носителей юкагирского языка в данном ареале и никак не других. Попутно замечу, что юкагиры – это одни из древнейших насельников Сибири, по антропологии схожи с бурятами, т.е. наличествует один и тот же байкальский антропологический тип. Известно влияние климата на антропологию человека. В случае исхода хори-бурят из Передней Азии, где климат, как известно, другой, соответственно, и выходцы имели бы иной антропологический тип, не относились бы уже к центрально-азиатской расе.
В-третьих, история народа. Вот это и является своеобразным камнем преткновения в данной истории с поисками прародины. В истории любого народа имеются «белые пятна», что и приводит к подобным малообоснованным гипотезам о «приходе» хори-бурят в Прибайкалье. В итоге хори-буряты становятся чуть ли не пришельцами на своих же исконных территориях….Абсурдно.
В этом плане ожидаемым является работа известного ученого-историка Б.Р.Зориктуева «Наян-Наваа и проблема этногенеза бурятской племенной общности хори». Содержание данного труда является плодом многолетних размышлений и исследовательской работы ученого, который обоснованно «развеял» миф о месопотамской прародине хори-бурят. Только наука способна дать более точные обоснования или подтверждения той или иной гипотезы, идея которой мотивирует человека к размышлениям, которая даже и в качестве полузабытой песни Наян-Наваа, пробуждает этническое сознание, которое, в свою очередь, уже смутно «помнит» свое историческое прошлое, тоскуя о далекой, некогда покинутой предками, земле.
И в-четвертых, возвратимся опять же к языку, однако уже не к топонимам, а к нарицательной лексике. Общеизвестно, что любой язык, особенно лексический фонд, состоит, в том числе, и из заимствованных слов из других языков. И необходимо хорошо разобраться в природе этих заимствованных слов. Действительно ли это заимствованные слова? Или некогда народ разговаривал на этом языке?
Есть село Этака в Балейском районе, название которого из селькупского означает «деревня», т.е. человеческое поселение. А ойконим Чита объясним из уйгурского (один из тюркских языков) как чыт - «поселение людей» по Л.Кызласову. Селькупских, как и ненецких, топонимов много в Забайкалье.
И это еще не все. Нами описаны сходства в терминологии родства, именования отца, матери, дедушки по отцу, дедушки по матери и т.д. В системе местной географической терминологии, от которой появились забайкальские топонимы бурятского языкового происхождения, также обнаружились лексические сходства. Причем, через слова старописьменного монгольского языка. А это далекий XIII век, что, в принципе, подтверждает какую-то связь предков хори-бурят (в том числе) с самоедоязычными насельниками Сибири – койбалами, маторами, камасинцами, селькупами, ненцами, нганасанами и энцами. В этногенезе бурят имеются, естественно, и юкагиры, и кеты (которые родственны североамериканским индейцам), и, конечно, тюркоязычные и тунгусо-маньчжуроязычные племена.
И если уже более настойчиво «раскапывать» самоедоязычный субстрат в этногенезе бурят, то следует знать, что такие этнонимы как самоед и хамниган – один и тот же этноним. И в равной степени этот субстрат относится и к сойотам, и к тофаларам – некогда самоедоязычным оленеводам, которые затем были ассимилированы тюркоязычными соседними племенами, и уже позже они перешли на бурятский язык, т.е. были бурятозированы. Тукчинский и Гуновский роды тунгусов Гантимура, от которых образованы ойконимы Токчин и Гунэй, кстати, это «тунгусские» роды. А тунгусами обзывали почти все аборигенное население Сибири, включая и самоедов. И если продолжать делиться на какие-то этнические группы, то фактически нет большой разницы между хори и хамниганами. Талько-Грынцевич первыми обитателями нашего региона называл именно тунгусов-хамниган, а не бурят. Получается, что эти хамниганы органично стали основой бурят. И не только хори-бурят, но и западных групп – эхиритов и булагатов. Тунгусы-хамниганы стали основой и наших земляков-русских, имеющих тунгусские корни.
В отношении селькупов известный советский этнограф Галина Пелих считала, что их предками, возможно, являлись древние шумеры, которые, как раз, и обитали в Месопотамии. Однако, кто сейчас рискнет связать хори-бурят и шумеров напрямую? Хотя, как нам кажется, имеется некое зерно истины в этой безумной, на первый взгляд, гипотезе! Лексические сходства слов селькупского (который намного «старше» бурятского языка) могут быть довольно убедительными, но надо понять, какие слова заимствованы в бурятский из селькупского, а какие являются исконными.
На примере лексических параллелей бурятского и селькупского языков, которые не всегда идентичны в семантическом плане, обнаруживая при этом иногда и лексическое различие, обусловленное фонологическими особенностями языков, возможно заявить о диахронном языковом союзе каких-то урало-алтайских языков на территории исторической Даурии. Поэтому стоит заметить, что подобные лексические параллели могли возникнуть как в результате языковых контактов, так и иметь общее происхождение.
В заключение хочу заметить, что данная публикация появилась по настоянию Г.С.Баирова, который при первом нашем знакомстве озвучил идею издания книги или большого сводного труда по этногенезу хори-бурят. Удивила его настойчивость поиска ученых, организации «круглых столов» и дискуссий по данному вопросу, которая со временем переборола мой естественный скепсис. И вот через почти шесть лет удалось издать совместно с Б.Р.Зориктуевым, ученым, брошюру о Наин-Нава, которая, по его мнению, должна найти отклик в умах людей и, главное, предоставить результаты научных исследований широкой общественности.
Резюмируя все доводы в пользу научного осмысления популярной темы о прародине хори-бурят, хочется обозначить свою позицию по данному вопросу. Я согласна с результатами исследования Б.Р.Зориктуева, которые разрешают споры по мифу о Наин-Наваа, как легенде о месопотамской прародине. Включаясь в дискуссию по данной теме, надеюсь, что наши доводы также будут восприняты и расширят познания, лингвистика и топонимика, в частности, также способны послужить обществу, раскрывая тайны языков и имен собственных. Хочется заметить, что при решении таких сложных вопросов, как этногенез или родство языков, чрезвычайно мало простого сопоставления созвучных топонимов или же ссылки на древнюю песню. Только наука способна расставить все точки над i.
