Елизавета Вырупаева: «За лентой» нет лжи и лицемерия»
Волонтерство в России было всегда, в мирное время и в годы войны. Таков наш народ – помогать в беде тем, кому плохо и нужна помощь. Это движение вспыхнуло и расширилось в стране особенно с началом СВО, агинцы, забайкальцы не остаются в стороне. Организация «Добрые сердца Аги» известна своими делами и волонтерской работой в Аге, Забайкалье, на Донбассе. Сегодня мы беседуем с лидером движения Елизаветой Вырупаевой, которая вновь выезжает в зону СВО для доставки и оказания помощи воинам и жителям Донбасса.
- Елизавета Дмитриевна, почему Вы решили стать волонтером-добровольцем и ездить в зону СВО, помогать нашим ребятам-воинам, доставлять гуманитарную помощь?
- Это получилось само по себе, когда объявили мобилизацию, ребята уехали и начали писать оттуда, что нужно то, другое. Мы стали отправлять посылки «за ленту», но непонятно, кто встречает, кто довозит, да и услуги доставки дороги. Пришла идея собрать и отправить вагон гумпомощи воинам со всего Забайкалья, Аги, встретить его там, разгрузить и самим развозить бойцам. И мы так и сделали.
- Сколько раз Вы там были?
- Получается, пять раз. В 20-х числах февраля собираюсь туда обратно. Когда заезжаю, всегда думаю на две-три недельки и обратно, но никогда так не получается. Дольше, чем на час не получается запланировать дела. С вечера думаешь, завтра туда поеду, но утром может быть все по-другому. Возвращалась домой, в аэропорту в Москве мне сообщили по телефону, что по складам «прилетело». Мы базируемся под Донецком, в одном доме склад, а в другом - мы живем. Налет пришелся рядом со складом, выбило стекла, крышу посекло. Наши добровольцы успели уехать. Жизнь «за лентой» совершенно другая. Надеешься только на себя.
- Скажите, пожалуйста, как Ваша семья отнеслась к поездкам в зону СВО?
- Каждый заезд разный, зависит от времени года. Зимой ездить проще. Дети относятся к этому нормально, больше переживаний у мамы, у супруга. Когда в Донецке застряли на четыре дня без связи и позже позвонила домой, мне сказали, что это «в последний раз». Конечно, я понимаю мужа, он не может позвонить, узнать, что и как. Но такой уж у меня характер. В браке мы уже 15 лет, и супруг прекрасно понимает, если я решила, значит надо. И мама знает, что меня отговаривать бесполезно. В первые поездки было сложно, так как не было никаких связей в администрациях. Собрались вчетвером с девчатами-волонтерами, загрузили вагон и поехали за свой счет. Кто слышал про нашу историю, говорил: «Вы нормальные люди или нет, зачем вам это надо?». Сейчас у нас есть поддержка, помощь оказывает заместитель губернатора Забайкальского края Аягма Гармаевна Ванчикова. Волонтеры едут добровольно и неофициально, и если что случится, о нас никто не узнает, кроме бойцов, которые живут там, в соседних домах. Попросили, чтобы нам сделали удостоверение волонтера, страховку. На награждении девятого февраля сказали, что удостоверения готовы. Конечно, не скажу, что удостоверение имеет какой-то особый вес, но когда выезжаешь «за ленту», проходишь паспортный контроль, оно облегчит въезд.
- Были ли реальные риски для жизни?
- Там они каждый день. В сентябре с Наташей «Крейзи» ехали практически по линии фронта, темно, до места оставалось километров 30.
При свете фар заметили вдоль дороги противотанковые мины, остановились, переглянулись, молчим. Из блиндажа выглядывает солдат и нам говорит: «Девочки, вы куда едете? Там в нескольких метрах наши танки воюют». Мы обратно, доехали до «барсов» (сводный отряд «Барс»), переночевали у них. Командир «Барсов» говорит утром: «На этой дороге ни одна машина не выжила». Когда ехали обратно, в сторону Донецка, попали под кассетный обстрел, едем, и за нами начали снаряды ложиться.
Доставляем груз, 15 минут разгрузки и дальше едем. Если есть время, чай попьешь с пацанами. Но, в основном, его никогда не бывает, особенно на дальних направлениях. За сутки проезжаем больше тысячи километров. Ночью тебя могут обстрелять хоть свои, хоть враги. По окончании СВО, после Победы, думаю, придет осознание того, что мы делали и что могли погибнуть.
- Как развозите груз?
- Раньше мы с Наташей развозили груз на одном пикапе. Решила написать в группу, что нам нужна машина. Под конец прошлого года позвонила Ольга из компании «Арком плюс» (мы с ними знакомы уже второй год, вместе закупали большое количество квадрокоптеров, прицелов) и сказала, что директор Сергей Шалбецкий решил подарить на Новый год машину. Приобрели автомашину «Делика», и через отделение «Народного фронта» в Чите переправили до нас. Две машины - это уже больший охват, быстрее доставка.
Бывает, спрашиваешь у пацанов: «Все есть?». Они: «Да!». На следующий день звонят: «Нас сожгли, ничего не осталось». Отправлять из Забайкалья долго, пока соберешь, отправишь, проходит время. Быстрее и проще оказывать помощь там, и все вопросы решать на месте. Склад наш расположен под Донбассом в удобном месте, на перепутье дорог, ребята сами заезжают, помогаем, чем можем. Наташа там живет, каждый день ездит по разным направлениям, увозит-привозит. Раньше загружались на складе и тихо уезжали и, если что случится, никто тебя не будет искать. А сейчас живем среди военных, они говорят: «Два дня не выйдете на связь, мы начнем вас искать». Раз застряли с Наташей под Бахмутом, обратно едем, а нас уже ищут по всем постам, оперативная задача - найти красный пикап.
- Расскажите, пожалуйста, про Ваших боевых подруг Наташу, Ларису.
- Наташа Овчинникова (на снимке слева) родом из Шелопугинского района Забайкальского края. Когда началась СВО, она загрузила необходимыми вещами свой пикап и поехала через всю страну. Отставила дома все, хотя занималась лесом, металлом. И остается там по сей день. Человек с железным характером, мы с ней сразу нашли общий язык, подружились. Ее девиз: «Сделать этот мир лучше».
Лариса тоже оставила дома все хозяйство, магазин, приехала в ДНР и открыла у Наташи, в нескольких километрах от линии фронта швейную мастерскую. Шьет масхалаты, костюмы, одеяла и плащи от тепловизоров и многое другое. Катя, Макс «Дизель» - таких можно пересчитать по пальцам. Одно, если у тебя муж воюет, ты едешь, чтобы быть поближе к родному человеку и другое дело, когда хочешь просто помочь любому бойцу. Наташа, Лариса, Катя, Макс - это люди, которые просто помогают.
Краснодарские волонтеры были в шоке от забайкальцев. «Мы из Краснодара возим Газелями, а они из Забайкалья везут вагонами», - говорят они. Причем, вагоны идут постоянно, один разгружается, а другой в этот момент загружается. Понимаю, был бы это процветающий и богатейший край, это зависит от людей, живущих здесь. Постоянно что-то плетется, вяжется, пакуется, отправляется - целый конвейер.
- Какие встречи и истории Вам запомнились?
- Запомнилась встреча в «секретке» на Запорожском направлении с рядовым из Борзи, на взгляд старше меня примерно на лет 20, скромный, молчаливый. Он подошел, спросил как дела, все время улыбался. Интуитивно я чувствовала, что хочет мне что-то сказать. На следующий день командир сообщил, что его больше нет. Мне до сих пор интересно, что он хотел сказать мне в тот момент.
Расположились около нас «тюльпанщики» (операторы 120 мм самоходного миномета «Тюльпан»), ребята, видавшие уже немало. Подойдет солдат, чтобы выговориться, о личном, о чем не могут обсудить между собой. По образованию я - психолог и прекрасно подхожу на роль слушателя. После беседы смотришь, у воина взгляд стал совсем другим.
Еще с первых заездов поняла, что не стоит заводить дружеские отношения с ребятами, так как тяжело воспринимать информацию о потерях, их гибели. Когда в апреле приехала домой, у меня была сильнейшая аллергия на нервной почве. Многих ребят, с которыми общались, мы потеряли. И это все пропускаешь через себя. Они с тобой делятся сокровенным, что на душе. Ведь многого не расскажешь родителям, родным. А потом мамы и папы звонят мне и спрашивают, как у него дела и т.д.
Приезжаю к танкистам, наших там много. Они говорят: «О, наша бурятка приехала!». Выходит командир, смотрит на меня и спрашивает: «А где бурятка, на улицу вышла?», а я ему в ответ: «Так это я!». Помогаем всем, забайкалец или нет. Но мне всегда нравится то, что, когда берусь за заявку от бойца из округа, Читы, Курумкана или же Улан-Удэ, сбор закрывается моментально, буквально за неделю.
- Какое открытие в людях сделали?
- Начала верить в каждого человека. Знаю парней, которые на гражданке не могли себя найти. Они были хулиганами в школе, стояли на всяких учетах, а приехали сюда и вывели десятки человек из-под обстрела, спасли много жизней благодаря своему характеру бунтарскому. Знаете, там нет глупых разговоров, у кого машина круче и т.д., там только: «Будем здоровы, будем жить, будем побеждать». Нет никаких рассуждений: кто виноват, кто затеял, распри, кто кому должен. Просто все выполняют свою работу, чем качественнее ты ее выполняешь, тем больше народу спасется. Мне нравится, что там нет лицемерия, лжи. У всех задача одна, и все равны. Ценности жизни иные - жив, здоров, значит, все хорошо. Парни сражаются за будущее наших детей, за то чтобы они с гордостью говорили, что они из России, а не скрывали свое происхождение.
- Что открыли в себе?
- Поняла, что жизнь одна. Когда видишь все своими глазами, как гибнут парни, у которых вся жизнь была впереди. Когда возвращаешься, не хочется подстраиваться, быть в чьих то глазах хорошей или плохой, угождать. Я не люблю обижать людей, могу где-то промолчать. Не будет запасного, второго варианта жизни, лучше сделать, чем потом жалеть. Знаете, меня всегда удивляют люди, которые говорят, у тебя пятеро детей, как ты их, бедных, оставляешь. Я так не считаю: если нашим парням не помогать, и они начнут отступать, тогда бедненькими мы будем все, не только мои дети. Потому что я видела, знаю, что нацисты могут сделать. Для них нет ничего святого, будь это бабушка, дедушка, ребенок, беременная. Хочу, чтобы все закончилось и мой сын не пошел туда. Когда это начнет понимать каждый человек, тогда все это быстрее закончится.
- Зачем Вам это все?
- Не знаю, наверное, получается лучше, чем у других. Кто-то получает радость от богатства, кто-то от творчества, а я - от того, что человеку помогла. Склад характера у меня такой. Если есть возможность оказать помощь нуждающемуся, то почему не помочь. Много раз слышала от ребят, спонсоров, что у меня характер такой, что могу бесконфликтно выйти из ситуации, свести людей, несводимых между собой, донести мысль и убедить, что это надо. Своей идеей, которой я горю, могу заразить кого угодно. Это у меня с детства, всегда всем помогала, последнее отдавала. Волонтеры нашей некоммерческой организации «Благотворительный фонд «Добрые сердца Аги» не понаслышке знают, что такое трудная жизненная ситуация. Можно сказать, помощь - это мое любимое хобби, от которого я получаю внутреннее удовлетворение. Как сказал Его Святейшество Далай-лама XIV: «Я считаю, что действительно настоящая религия — это доброе сердце». Когда мы ездили по районам, один лама мне сказал: «Ты понимаешь, это было решено сверху, что ты будешь этим заниматься. Ты не бросишь свое дело, это твое».
- Удачи Вам и берегите себя!
P.S. После интервью газете «Агинская правда» Елизавета Вырупаева вновь выезжает в зону СВО с гуманитарной помощью и автомобилями для воинов.
Нима ДАШИЦЫРЕНОВ.
Фото из личного архива Е.Вырупаевой.
