Его след на земле
В нашей жизни даты – не просто пустые цифры. Это день рождения и, к сожалению, день ухода из нее. Это профессиональные праздники. Это определенные цифры определенных периодов: учебы, работы, свадьбы, брака, пенсии, в конце концов. Конкретные цифры, конкретные даты играют немаловажную роль не только в жизни одного человека, семьи, но и страны и мира в целом. Одни даты живут долго, другие забываются за скоротечностью событий и изменением социального уклада. Одна из них, полузабытая, но очень когда-то значимая и в жизни нашего Агинского округа - 105 лет со дня создания юннатского движения в России.
Первопроходец
Движение юннатов (юных натуралистов) появилось 15 июня 1918 года в Москве. Недалеко от Лосиного острова, на базе реквизированных дач аристократии и буржуазии обустроили «Станцию юных любителей природы». Организаторы хотели показать школьникам, как интересен окружающий мир, привить им любовь и уважение к природе.
К 1934 году начали открываться филиалы по всей стране. А саму станцию переименовали в «Центральную станцию юных натуралистов и опытников сельского хозяйства». Движение оказалось настолько востребовано, что захлестнуло всю страну.
В годы Великой Отечественной войны юннаты внесли огромный вклад в народное и сельское хозяйство СССР. Помимо того, что они разводили животных и сажали цветы, они также выращивали овощи: картофель, морковь, помидоры, горох и капусту. Собирали дикорастущие лекарственные травы и ягоды. В итоге огромное количество продовольствия шло на фронт из рук юннатов. Не обошло юннатское движение и наш степной край.
Зачинателем движения юных натуралистов в поселке Агинское по праву можно считать большого любителя природы, коренного агинчанина, учителя Прокопия Алексеевича Носырева (на снимке). Его давно – 21 год - с нами нет, уходят из жизни и его весьма преклонного возраста ученики, любимые и неповторимые члены кружка юннатов, с которыми пройдены сотни километров походных дорог, посажены сотни деревьев и кустарников, выращены сотни килограммов огородной продукции, проведены сотни агрономических опытов и испытаний. Данная публикация – это рассказ о созидательном труде нашего земляка во имя процветания малой родины, сохранения и приумножения ее зеленого богатства, воспитания любви к природе как части большого Отечества. В материале – воспоминания учеников Прокопия Алексеевича, неизвестные страницы его жизни, фрагменты печатных статей и отрывки из очень интересного, порой неоднозначного, личного его дневника, который любезно предоставил его сын Алексей.
Уже в первый послевоенный год, в 1946-м, в селе Агинское был заложен на двух гектарах участок, где было высажено 320 яблонь-ранеток, 400 кустов смородины, по 200 кустов крыжовника и малины. Участие в этом принимали и взрослые, но больше – школьники, позже участок будут называть юннатским.
«Природа научила меня чувствовать и узнавать то, чего не могу объяснить словами. Люблю лес, люблю горы, люблю свой край. Каждый раз, в разные времена года, вхожу в лес как в сказку и любуюсь его красотой. И не только красотой всего леса, но и отдельной красивой улыбающейся березкой, сосенкой, лиственницей. Какая-то тайная сила постоянно тянет в природу, в лес, в горы…», - пишет в своем дневнике Прокопий Алексеевич. И эту любовь к природе он многие годы будет передавать своим ученикам, особенно – юннатам.
На базе кружка
Решением исполнительного комитета Агинского окружного совета трудящихся и приказом министра просвещения РСФСР от 23 сентября 1952 года на базе станции юннатов был открыт окружной Дом пионеров.
Особой страницей отмечена в его истории работа юннатского кружка, которым руководил Прокопий Алексеевич Носырев. Зеленые насаждения поселка, парк культуры и отдыха – все это дело рук юннатов и самого Прокопия Алексеевича. За заслуги юных овощеводов, за размножение сортового картофеля, получение высоких результатов и внедрение в колхозное производство в суровых условиях Забайкалья десять юных картофелеводов были награждены поездкой в г.Москва на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. В их числе: Гутя Башмакова, Фая Мурзина, Люся Горбачева, ИвраНамсараева, Люся Попова, Вика Ларионова, Валя Грязнова, Галя Дремина, Неля Дмитриева. Всего участников престижной выставки было 32 человека.
Участники тех событий более чем 70-летней давности К.С.Еланова, З.В.Петрова, Н.И.Гантимурова, С.А.Голованова всегда с теплотой вспоминали те замечательные годы.
Клара Семеновна Еланова, выпуск 1957 года АСШ №2:
«…С пятого класса я была членом юннатской группы, руководителями которой были Антонида Васильевна и Прокопий Алексеевич Носыревы. Благодаря этому кружку многие из нас пошли в сельское хозяйство, а я стала биологом-химиком. На участке, который располагался на месте нынешнего парка поликлиники, мы выращивали овощи, плодово-ягодные, сортовые опытные культуры, занимались пчеловодством. Осенью устраивали праздники урожая, часть урожая и меда могли отнести домой. На участке у нас был трактор. На нем с помощью телеги возили с речки воду.
Запомнился поход на Алханай. Мы вышли из поселка пешком. С горном, барабаном, музыкой заходили в каждое село. В Бальзино Прокопий Алексеевич обнаружил, что многие из нас намозолили ноги. Отругал за то, что не сказали, а мы боялись, что отправят домой. На вершину Алханая поднимались со стороны Красноярово. Прокопий Алексеевич поднял нас в пять часов утра. Поднимались очень осторожно, со страховочной веревкой. На вершине свой подъем мы отметили, открыв жестяную банку абрикосового компота».
Из дневника П.А.Носырева
«Когда дочь Лида окончила пятый класс, я взял ее в двухнедельный поход с юннатами с целью дойти до партизанских землянок. Но дойти не удалось. Повел их с другой стороны Алханая, от каменных ворот – священного места верующих бурят. От ворот намеревался дойти до землянок за два дня. Лето было засушливое, и ключи-родники пересохли, исчезли, а брать с собой хотя бы однодневный запас воды на 17 человек было невозможно. Все были нагружены продуктами, одеялами, посудой, палаткой и прочим походным снаряжением. Шли по таежному бурелому, огромным многотонным камням без троп. Часто делали привалы. Вышли с ночевки рано утром. К обеду поднялась сильная жара, мучила жажда. Подошли к месту ключа-родника, но воды в нем не было. Ребята услышали журчание воды под камнями, стали их разбрасывать, но ниже оказались еще больше камни, так и не добрались до воды. Сказал ребятам, что нужно возвращаться к каменным воротам или, несмотря на жару и жажду, подняться на вершину Алханая и спуститься на другую сторону в ущелье Аршантуй. Все высказались за подъем. А мне было страшно: вдруг не все выдержат подъем и обессилят? Да еще моя дочь Лида, самая младшая из ребят. Двигались медленно, часто отдыхали, Лиду мне пришлось переносить на руках через расщелины, валежник, большие валуны. Когда ей стало совсем плохо (без разрешения пожевала найденный конский щавель), я достал НЗ – обшитую сукном фляжку с водой. У всех ребят разгорелись глаза. Сказал, чтобы все сделали по маленькому глотку, первыми – младшие. И как я был благодарен старшим ребятам – Шангиной Любушке, Петровой Тамаре, Васильевой Вале, Грязновой Вале, Жумыкиной Рите, Крестникову Володе, всеобщему любимцу Пляскину Коле – за то, что они отказались от своих глотков в пользу младших! Лиду вырвало зеленью, и ей стало лучше.
Солнце перевалило зенит, но прохладнее становилось не от этого, а от высоты подъема. А чем выше поднимались, тем труднее было идти. Тайга редела, чаще появлялись россыпи камней-курумы, а когда достигли зоны кедрового стланика, то идти стало не только трудно, но и опасно. От отца слышал, что бывалые охотники в курумах, гольцах и особенно в стланике вывихивали, ломали ноги. А у меня – дети! Впервые в горной тайге. Старался вести гуськом, чтобы ступали строго в мой след. Замыкала шествие учительница Зоя Столповская. Продвижение замедлялось тем, что в особо опасных местах прежде, чем поставить ногу, приходилось проверять устойчивость камня.
Попадались следы кабарги, изюбра, сохатого, медведя, но ребята их не замечали – не до того было. На одном из привалов в ложбинке большого плоского камня Рита Жумыкина нашла кучку черных орешков. Ее окружили ребята, раздался громкий смех. Оказалось, Рита попробовала орешки на вкус, он оказался горьким, она быстро выплюнула их. Когда она подошла ко мне и, протянув орешки, спросила, что это, я ответил, что кал кабарги. Грянул такой хохот, что, казалось, запрыгали камни и затряслись деревья. Володя и Коля, схватившись за животы, катались меж камней и слышалось что-то вроде «ох, ах,ух»… Рита, уткнувшись лицом мне в грудь и вздрагивая, что-то мычала непонятное. Мне показалось, что она плачет, а когда Володя Крестников ткнул ее пальцем в спину, не переставая охать и хохотать, она обернулась к нему в слезах, но тут же начала его тузить кулачками по чем попало, уже смеясь. Веселая передышка затянулась, но, странное дело, она вроде бы прибавила сил ребятам. Тронулись дальше. Но нет-нет, да и снова – взрыв хохота. И после, уже после похода, во время занятий юннатского кружка, кто-нибудь да скажет: «Рита, дай орешек!». И хохот. Она не обижалась.
Продолжаю о походе. На одном из привалов ребята обнаружили совсем свежую лежку изюбря – мы его спугнули. Рассказал ребятам, что, судя по оставленным следам, это была самка. Наконец, подошли к сплошным гольцам и увидели на самой верхушке Алханая триангуляционный пункт. Наступила приятная прохлада. Последние сотни метров шли по сплошным гольцам, покрытым лишайником, без всякой растительности. Даже здесь, в гольцах, ребята услышали слабый шум воды под камнями, но опять не добрались до нее. Преодолев последние метры, оказались почти на плоской вершине Алханая. Она сплошь из камня и на ней – триангуляционный пункт – вышка из лиственничных бревен. Взору открылась чудная панорама, величественная во все четыре стороны. Описать не могу, это надо видеть. Как зачарованные, мы смотрели с высоты 1662 метра на казавшиеся маленькими горы, окружавшие Алханай. На его распадки и ущелья, каменные столбы на западе, долины, извилистую ленту речки Иля, бравшую начало где-то далеко в темной тайге, окаймлявшей Алханай с севера на восток. На озеро и деревню Бальзино, а за ними – на курорт Дарасун. На северо-западе виднелась Ара-Иля, бывший золотоносный рудник, а ныне лесозавод-пилорама. Созерцали эту неописуемую картину до тех, пока не почувствовали холод. Удивительно – поднимались по жаре, а тут начали мерзнуть. Опасаясь застудить ребят, наскоро написали записку о себе, вложили в бутылку, закупорили и оставили ее в центре вышки. Чтобы все знали, что мы, агинские юннаты, первыми побывали здесь! В укрытии от ветерка поели всухомятку и начали спуск на другую сторону по ущелью Аршантуй. Спуск оказался опаснее подъема: попали в мертвый, обгорелый во время пожара, скрюченный, скользкий стланик. Тут уж строго требовал ставить ногу точно в мой след. К счастью, миновали стланик благополучно. Жутко было смотреть на печальную картину лесного пожара. После я рассказывал ребятам, что в течение трех лет здесь не будет ни грибов, ни ягод, ни птиц, ни зверей.
Миновав стланик, вышли в смешанный лес с обилием брусники, но она была еще незрелой. На кедрах также незрелые шишки. Рита и Тамара Петрова оказались смелыми и ловкими: полезли за шишками на кедры, еще и скалолазками, когда лезли по немыслимым отвесным скалам, чем доставили мне немало волнения.
Ребята набрали на память сброшенные девчонками с деревьев шишки, и опять – крутой спуск по сплошным камням в ущелье. Заставил всех держаться за веревку и, крепко держась за нее, ступать след в след – коварных камней хватало. Как всегда, я впереди, Зоя Столповская позади. Метров триста прошли по правому карнизу скалы, преодолели небольшой крутой спуск с карниза и подошли, наконец, к хрустально-чистому источнику очень холодной воды. Внимательно следил, чтобы ребята не пили много этой ледяной воды. Собрали сушняка, развели костер, сварили чай. Спустились мы примерно на тысячу метров – и вот опять жара. Но теперь у нас была вода – подошли к минеральным источникам, бьющим из скал. Удивительно, во всех была холодная вода, а в одном – теплая, стекала по деревянным желобам, сделанным местным населением. Сначала девчонки, потом мальчишки с удовольствием поплескались под теплой водой. Результат оказался неожиданным: кожа у всех покраснела, чувствовалось жжение. По слухам, водой из этих источников лечат глазные болезни, ревматизм, радикулит. А место чарующее: глубокое горное ущелье, по дну течет вода, то скрываясь под камнями, то вновь появляясь. Камни-валуны обросли мхом, а выше покрыты разноцветными лишайниками. По крутым скалам встречаются трещины, из них тянутся к небу то березки, то лиственницы, то кедр или сосна. Диву даешься, как туда попало и проросло семечко, как и где берет живительные соки? По дну ущелья растут два вида кустарника с красными и коричневыми плодами, совсем мне незнакомыми. Дикий лук, растущий на почти недоступных скалах, имеет луковицу с куриное яйцо, очень горькую, и наземную часть как у репчатого лука. Буряты называют его «сангина». Это мало известный эндемик, его не встречал нигде в нашей местности.
