Был расстрелян, но выжил …

… Выстрелы приближались. Где-то совсем рядом раздался еще один выстрел, так, что в ушах зазвенело, но нужно было притвориться мертвым…
Всего арестантов было свыше 30 душ. Их подняли как обычно, но вместо утренней баланды, строем привели к воротам и держали голодными до полудня. Было прохладно. По утрам уже поблескивал иней. 
Ожидая, что будет дальше, арестанты стали расслабляться. Некоторые уже расселись по земле. Ослабленные, худые, заросшие, ходили как тени. От голода темнело в глазах и кружилась голова.  
Солнце начинало припекать, как летом. Шумно и пыльно волоча кирзовки, подошел взвод вооруженных солдат. Среди них выделялся один бородатый, не то офицер, не то солдат, сбоку болталась шашка.    
Прошел еще час, и, наконец, вооруженные солдаты оживились, подошли к арестантам. Бородатый крикнул: «Встать!». 
Всех развернули и повели к выходу через главные ворота. Вели мимо дороги к лесу. Долго шли. 
«Ну вот, пришло, видно, время», - думал про себя Аюр-лама. – «Неужели конец в сорок лет? А что же тогда мой учитель сказал, что мне отмерено 86 лет? Неужели он ошибся?», - про себя рассуждал Аюр-лама.
Шли лесом и вышли к небольшой поляне. То там, то тут была видна свежевырытая земля. Бородатый показал на лопаты и приказал закапывать небольшую, недосыпанную яму. Лопат было немного. Работали по очереди. Потом бородатый указал на новое место и приказал копать. Всем было ясно, для чего.  
Привезли воду. Арестанты напились, оживились. Перекрикивались с солдатами, закурить просили. Солдаты не могли подойти к ним, не имели права. Бородатый был суров.
Уже солнце клонилось к закату. Когда яма была готова, всех опять построили. Некоторые были подавлены, другие, наоборот, взбодрились. 
- Не мучай, эй, целься хорошо, - выкрикнул кто-то в сторону солдат и мастерски покрыл все матом. 
Аюр-лама, худой, маленький ростом, стоял в толпе и видел, как дрожали штаны у впереди стоящего. «Неужели ошибся учитель», - все думал про себя Аюр-лама. – «Вот каков конец…», - и по его спине пробежал холодок.
Солдаты прицелились. У кого-то не выдержали нервы. Один крикнул невнятно и попытался спрятаться за спины. Началась паника, суета, и тут прозвучали выстрелы. Все стали падать. Аюр-ламу просто стянули в яму падающие. В миг он очутился в яме. Со всех сторон навалились люди, что стояли рядом. Стало душно и темно. Чей-то локоть больно ударил в висок. Где-то у ног кто-то бился в конвульсиях. Сверху и сбоку слышался чей-то хрип, кто-то стонал. Вся масса тел некоторое время шевелилась. Аюр-лама пытался ощутить боль и все хотел знать, куда попала пуля. Стало горячо где-то в паху. Чуть приподнявшись, освободил руку, а она вся в крови. 
Вдруг услышал сухой одиночный выстрел. «Добивают», - мелькнуло в голове. Аюр-лама закрыл глаза и стал лежать неподвижно. Выстрелы приближались. Где-то совсем рядом раздался еще один выстрел, так, что в ушах зазвенело. Чуть не оглох, но двигаться было нельзя. В этот момент он потерял сознание…
Аюр-лама, уже 80-летний старик, репрессированный в 1930-х годах только за то, что был буддийским монахом, сидел и рассказывал лишь один этот эпизод из своей жизни.  Рассказывал просто и спокойно. 
- У меня трое русских спасителей, три бога… - говорил он. Об одном своем спасителе он и рассказывал сейчас.
…Он очнулся. Было очень холодно. Прислушался – неужели живой? Где-то недалеко мерцал свет. С трудом растолкал трупы и стал вылезать. Яма была не очень глубокой. Вылез. Вся одежда была мокрой от крови и, возможно, чьей-то мочи. Было жутко холодно. 
В метрах двадцати от него горел костер и сидели несколько солдат. Было темно. Аюр-лама с минуту обдумывал, что делать дальше. Нигде не болело, и ни одна пуля в него не попала. Это он уже понял. Если уйти в лес, можно просто замерзнуть или стать жертвой хищников. «Если подойду к людям», - рассуждал, - «Они могут добить, а, может, и нет. Ведь учитель отмерил 86 лет. Может, он не ошибся... Я человек, и куда же пойду, если не к людям...». С такими мыслями он побрел в сторону костра. 
Солдаты, увидев его, пришли в ужас – мертвец, весь в крови, шатался в свете костра. Их будто ветром сдуло. У костра остался сидеть один побледневший бородатый. Его как-то передернуло, потом он что-то крикнул солдатам. 
Аюр-лама подошел ближе к костру, постарался улыбнуться. Стало теплей. 
Бородатый пришел в себя. 
- Тебя что, нигде не задело?
- Да. 
Потихоньку собрались к костру солдаты. Их испуг перерос в удивление, и тут же стало им весело, начали передразнивать друг друга. Кто-то принес воды, умыли. Подали чай, хлеб. Стали расспрашивать, откуда родом, кто такой. Аюр-лама сидел, отвечал скупо, и ему было все равно – расстреляют его, не расстреляют… 
Стало светать. Бородатый собрал солдат, потушили костер, и все стали собираться. Аюр-лама остался сидеть. Проводив солдат, бородатый вернулся. Постоял немного, потом достал наган:
- Не бойся, - сказал он. – Я не буду убивать тебя, но выстрел сделать надо, чтобы они слышали. 
Направил пистолет себе под ноги и выстрелил. 
- Что будешь делать дальше? – спросил бородатый. – Есть поблизости знакомые?
- Нет,  - ответил Аюр-лама.
- Ну, хорошо. Сделаем так. Ты здесь схоронись, пригрейся на солнышке. Я постараюсь добыть кое-что из еды, одежды теплой и вернусь к вечеру. Далеко от места не уходи. Крикну кукушкой – выйдешь. Оденешься и иди, куда хочешь.
Сказав так, бородатый зашагал вслед за солдатами. Потом вдруг оглянулся и, быстро вернувшись, сказал, как бы извиняясь:
- Ты не думай, что мы очень уж хотим  стрелять в людей, убивать. Приказ у нас. Я рад, что хоть один остался живой… Авось, свидимся, -  и ушел.
Аюр-лама остался сидеть. «Какие уж кукушки осенью-то», - подумал про себя. – «Но надо жить. Значит, не ошибся мой учитель. Рано, видно, еще уходить. Значит, есть еще миссия, которую нужно выполнять».
Солнце поднялось высоко, когда Аюр-лама приготовил себе лежанку. Припекло, одежда высыхала, потеплело, и он заснул до вечера. 
Бородатый свое слово сдержал. Принес старый чумазый вещмешок, достал оттуда хлеб с небольшим куском сала. Посоветовал не есть все сразу, а растянуть как можно дольше. Телогрейку старую дал и такую же чумазую, как вещмешок, шапку. Больше своего спасителя в своей жизни он не встретит.  
Жизнь продолжалась. Мы не знаем, что пришлось ему пережить, но знаем, что он вернулся живым домой, в Агу. Агинский дацан откроют после войны, и до конца своих дней Аюр-лама прослужит в родном дацане. Это и была его миссия. Учитель был прав. Он ушел в мир иной на 87-м году жизни.

Б.Дугаржапов, 
ведущий научный сотрудник АНМ им.Г.Цыбикова.