Баир Дулмажапов: «Служба на флоте стала настоящим университетом»
На днях случайно услышал, что журналистам хорошо, ездят себе по командировкам и в ус не дуют, приезжают в разные места, знакомятся с людьми, общаются с ними. Это действительно так. Можно назвать это привилегией в хорошем смысле. Нам действительно повезло знакомиться с интересными людьми. В посёлке Могойтуй всегда интересно встретиться и поговорить с Доржи Бадараевым, в Агинском - Бато Жаргаловым и многими другими замечательными людьми со своими взглядами на жизнь. В Дульдургинском районе таким для нас является Баир Бадмаевич Дулмажапов (на снимке). Он хоть и был героем нескольких публикаций на страницах нашей газеты, но лично я с ним знаком не был. В недавней поездке в Токчин я заполнил этот пробел – познакомился с романтиком моря. Так хозяин турбазы «Юсэн туг» Б.Б.Дулмажапов стал гостем рубрики «Гостиная «АП».
- В детстве, юности морем «заболели», когда книги про корсаров и флибустьеров читали?
- Безумная любовь к морю, водной стихии и корабельному делу зародилась на принудительной основе. Когда призывался на срочную службу, военком меня спросил: «Ну, Баир будешь моряком!». Я прикинул в уме, что это три года жизни пропадают (улыбается), поэтому вежливо отказался от предложения. Военный комиссар словно клещами вцепился и снова спросил: «А в каких войсках хочешь служить?». Ответил, что в пограничных. Тогда он похлопал меня по плечу и выдал, как отрезал: «Молодец! Будешь морским пограничником!». Так и началась моя любовь к бескрайним морям. «Учебка» у нас была на острове Русский. Затем Владивосток и Севастополь, в котором оказался через южный морской путь и где дослуживал «срочку». Как-то раз командир удивлённо спросил меня: «Почему во Владике не дослужил?». Ответил по-простому, что мне там уже неинтересно. Был молод и хотелось многое увидеть, ощутить. Да и смена обстановки пошла мне на пользу. Что такое Владивосток в географическом плане – практически рядом с моим домом, а тогда считал, что чем дальше, тем лучше. После «срочки» - мореходка в Николаеве, где после пар занимались разгрузочно-погрузочными работами. Вот тогда я перестал чувствовать тяжесть труда. Был молодой, выносливый, да и служба на флоте закалила тело и характер.
Даже сейчас, по прошествии более чем 40 лет, чувствую себя в форме – спасибо Военно-морскому флоту и николаевскому порту.
По окончании служил в Советском морском торговом флоте три года: 1982, 1983, 1984 годы.
- Интересные случаи со срочной службы?
- Полно! Устанешь рассказывать. Но отчего-то запало в душу следующее. Корабль в плавании, службе – это замкнутое пространство, сложный «организм», со своими устоями, правилами, распорядками – гласными и негласными. Кому-то это было не по нраву, но чем быстрее ты приспосабливался, втягивался, оттого было и легче. Для кого-то корабль – университет, а для кого-то – тюрьма. Всё зависело от человека. Лично для меня служба стала настоящим университетом, которую я не променяю ни на что на свете. У нас была шикарная библиотека. В то время я стал читать взахлёб (Баир Бадмаевич - настоящий эрудит с широчайшим кругозором по истории, краеведению, политологии, философии и, конечно, морскому делу – прим. ред.), да и старослужащие своеобразно стимулировали на первых порах – будили среди ночи и задавали вопрос: «Кто такой Спиноза?». Делать нечего, на следующий день необходимо было дать развёрнутый ответ, что это нидерландский философ-рационалист Нового времени, известный своими трудами по пантеизму, детерминизму, религиозному свободомыслию. И действительно, кого-то тяготило подобное, а мне они дали знания на всю жизнь.
- Это правда, что во время службы в торговом флоте нашим морякам выдавались инструкции по избеганию конфликтов с американскими моряками во время встреч в интерклубах, которые активно провоцировали на драки советских моряков?
- Я бы не сказал, что это были официальные предписания, это всё негласные запреты, что ли. Но при мне эксцессов с моряками из капиталистических стран не было. Так что, спешу вас успокоить (улыбается). Всё было в рамках: мы - моряки, море для нас одно.
- Понравился стих, запечатлённый на баннере, возле шхуны, кто автор?
- Владимир Высоцкий. Песня «Баллада о брошенном корабле» - сильная вещь!
- Шхуна видна издалека и создаёт иллюзии миража в агинской степи, можно сказать, парадоксальное явление. Но смотрится весьма необычно. Для многих корабль в степи – главная фишка вашей турбазы.
- Возможно и так, но сам замысел туристической базы заключается в эклектике – комплекс соединил в себе Запад и Восток – традиции европейской архитектуры с японской, китайской и монгольской, плюс черты самобытной русской, казацкой. Кстати, турбаза «Юсэн туг» станет площадкой для проведения фестиваля казачьей культуры. Будет интересно. Ведём подготовку.
- По каким корабельным традициям построена шхуна? Кто занимался постройкой?
- Строительство вёл сам, обхожусь без помощников, так легче спланировать своё время и при этом не зависеть от кого-либо, чьего-то настроения, поведения и так далее. Галеон «Золотая лань» прославилась благодаря своей кругосветке под предводительством сэра Френсиса Дрейка, знаменитого английского приватира (правительственного пирата), обласканного королевой Елизаветой I.
Это было всего второе морское судно, обогнувшее земной шар и благополучно вернувшееся из кругосветки после магеллановской «Виктории». До бунта на корабле галеон именовался «Пеликаном», но после этого печального события – мятежа второго командира Томаса Даути и его казни в бухте Пуэрто-сан-Хулиан, на территории современной Аргентины, где Магеллан также расправился с мятежниками на своём корабле. Такая вот интересная история. Соответственно, галеон строил по английской традиции кораблестроения. Размеры моего судна 18 на 4,5 метра, с кормой в шесть метров в высоту. Это полная копия флагмана сэра Френсиса Дрейка, правда, чуть меньших размеров. На галеоне расположены пять кают. Скоро планирую капитальный ремонт внутреннего помещения для удобства туристов.
- Слышали, что Вы, помимо того, что романтик морей, историк, краевед, ещё и оружейный мастер, изготавливаете доспехи на заказ. Это правда?
- Хотите убедиться? Пройдёмте в мою мастерскую.
Хозяин сопроводил нас до своей мастерской, что неподалёку от турбазы.
- Здесь я отдыхаю душой и телом. Если на турбазе заправляет моя супруга Сэсэгма Ивановна, то здесь я - полноправный хозяин. Вдали от суеты и шума занимаюсь изготовлением куяков (лёгкие кожаные доспехи с металлическими вставками, распространённые в монгольской армии Чингисхана) и бэктэров - тяжёлых монгольских доспехов (по-русски «бехтерец»), монгольских кожаных шлемов. Здесь же в мастерской занимаюсь философией - она спасает человеку жизнь. Настало время прощаться с Баиром Бадмаевичем, очень не хотелось уезжать. Когда мы уже садились в редакционную «Волгу», он сказал нам: «Знаете, ребята, само существование газеты «Агинская правда» сродни подвигу и чтобы этот подвиг продолжался, желаю вам отличных, интересных материалов, которые будут читаться на одном дыхании, а также добрых и эрудированных собеседников. Удачи вам!».
Общение с хозяином турбазы «Юсэн туг» подарило нам новые впечатления, а также заставило посмотреть на мир глазами увлечённого человека, патриота и хозяина своей родной земли. А меня, как историка, - призадуматься над некоторыми историческими фактами, началось своеобразное «переформатирование». Но произошло это от обмена полезной, действительно нужной информацией, которой богат Баир Бадмаевич Дулмажапов.
Зорикто ОЛЗОЕВ.
Фото Саяна ДАШИЕВА.
